В чужом городе, тем более после долгого срока, проведённого в неволе, мысль о том, что у него есть место, где можно передохнуть, и есть человек, кто о нём позаботится, успокаивала. Прожив немалую часть жизни в жёстких условиях зоны, где никто сам себе не принадлежит, Святослав ощутил какое-то подобие состояния тихой радости от того, что его кто-то ждёт, и он кому-то, может быть, нужен. Чувство ненужности и отверженности, горечь мыслей о «печати» на судьбе, сознание того, что он отвергнут даже родителями, могут быть понятны только тому, кто сам побывал в этой шкуре. И радость ожидания, что тебе вот-вот кто-то откроет дверь, придавала сил.
Прежде чем нажать на кнопку звонка, Святослав на миг застыл, в душе мелькнуло сомнение. Но, пересилив сиюминутное колебание, вдавил кнопку и услышал раздавшийся за дверью приглушённый звонок, вслед за которым послышались звонкие шаги и невнятное мужское ворчание.
Дверь открылась. На пороге стоял мужчина лет шестидесяти с заспанным лицом. Кряжистый, с экономными и плавными движениями, он лучше смотрелся бы где-нибудь в лесу, чем в московской квартире.
– Слушаю! – прокашлявшись, спросил он.
– Я от Валентина Николаевича. Мне нужен Фёдор Николаевич, – не спеша проговорил Святослав.
– Зови меня Фёдор. Проходи, – дежурно, без эмоций, пригласил хозяин.
– А меня … Святослав, – вымученно улыбнувшись, сказал нежданный гость и протянул руку.
– Вот и познакомились, – довольный рукопожатием резюмировал Федор. – Давай, раздевайся и проходи в комнату. А я пока на кухню: что-нибудь поищу перекусить на первый случай, – и махнул рукой в сторону двери направо, а сам отправился налево, на кухню.
– А можно, и я на кухню…
– Ладно, на кухню, так на кухню, – внимательней приглядевшись к гостю, согласился Фёдор. – Вдвоём быстрее что-нибудь на стол соберём. Картошку не разучился чистить?
– Вроде, нет, – попробовал улыбнуться Святослав.
– Вот и отлично! Тогда за дело, – слегка хлопнув гостя по плечу, отчеканил Фёдор.
После недолгих холостяцких хлопот по кухне разнёсся запах картошки и жареного мяса. На столе появились селёдка с луком и прочая снедь. В какой-то момент Святославу стало казаться, что Фёдор его ждал – холодность хозяина быстро улетучивалась. Он оказался крепким, добрым, в меру весёлым и жизнерадостным человеком. К тому же он был настоящим хлебосольным хозяином, с присущей русским людям гостеприимностью.
Оглядев стол, Святослав вдруг почувствовал, как он голоден. Наблюдательный Фёдор, заметив это, с улыбкой скомандовал:
– Ну что, гость дорогой, давай садись и… ешь. И я буду «садись и ешь», – засмеявшись,