Настя со слезами на глазах рвалась уйти, но Семен собрал вещи и теперь жил один в старой квартире родителей. Его отец умер давно, а в прошлом году тихо ушла мама – его настоящий друг и необыкновенный душевный человек. Он пробовал позвонить Насте, но оказалась, что она навсегда уехала жить к родственникам за границу.
Семен мрачно опустился в кресло и уставился на темный экран компьютера, покрытый толстым слоем пыли.
Он протянул руку и медленно провел пальцем по экрану, задумчиво глядя, как пыль тонкой струйкой сыпется на стол, оставляя за собой чистую дорожку, и вдруг его осенило: «Вот! Вот кто мне поможет! Конечно! Где же еще вдохновиться как не у Володьки! – Он вскочил и забегал по комнате. – Так, решено еду к брату в деревню. Вот только чаю попью и вперед!»
Двоюродный брат Семена, Володя был намного старше и жил на краю села в небольшом покосившемся бревенчатом доме. Был он, как говорят, не от мира сего.
Добрый, безобидный, удивляющийся любой малости, он смотрел на мир восторженными голубыми глазами, лицом напоминая лики святых на иконах их старенькой сельской церкви. На что он жил непонятно. В церкви его любили и подкармливали, но сам он никогда ничего не просил.
Была у Володи одна страсть, всегда восхищавшая Семена. Он писал прекрасные душевные стихи. Писал в стол, для себя, сколько не уговаривал его Семен напечатать хоть что то. Порой Володя придумывал удивительный мотив и пел сложенные песни Семену.
Тогда он воодушевлялся, поднимал к небе лицо с закрытыми глазами и весь уходил в мир своих грез. Казалось, что поет не он, а его душа.
Дорога заняла всего полчаса, и Семен, хлопнув дверью пожилого вишневого москвича, подошел к покосившемуся забору из старых почерневших досок. Высокая калитка, сваренная из толстой арматуры, была закрыта на тяжелый замок и выглядела здесь совершенно неуместно. Володя жил уединенно и чужих не любил. Звонка, конечно, не было. Семен глянул под ноги, подобрал в траве обломок шифера и заколотил в калитку. Прутья недобро загудели. Ждать пришлось долго, но наконец, скрипнула дверь дома, стоявшего в глубине сильно заросшего сада, и Володя в старом брезентовом плаще показался на крыльце, подозрительно глядя на Семена.
– Это я! Не узнал что ли? – крикнул Семен.
Володя заулыбался, поправил на голове потертую заячью шапку и затоптался на крыльце:
– Я сейчас, только ключи найду – радостно проговорил он и скрылся за дверью.
Семен огляделся: двор дома представлял собой свалку разнообразных материалов, поражавшую запустением, заросшую кустами малины и непролазной крапивой доходившей почти до пояса. Кучи красного, позеленевшего от времени кирпича, соседствовали с полусгнившими досками и стопками проржавевших листов кровельного железа. Там и сям выглядывали связки почерневших водопроводных труб и стальных