Был поздний вечер, когда она вернулась домой.
В Марине не было никаких чувств, когда она шла по городу. Одна решимость сделать задуманное. Но едва открыла дверь в квартиру, как пришел страх. Нет, она не передумала, но страх возник.
Сильный, сжимающий сердце. Инстинкт жизни восстал против задуманного.
Марина остановилась в двух метрах от окна. Она не могла идти дальше. Была не в силах преодолеть барьер.
«Нет, я не отступлю», – подумала.
Пошла на кухню. Там была почти полная бутылка водки. Осталась с последнего визита дяди Пети и Алексея.
Выпила несколько рюмок водки. Весь рот обожгла. От этого даже сердито фыркнула. Потом здесь же, на кухне, села на стул.
Ждала, когда водка поможет разрушить барьер, созданный страхом. Барьер на пути к свободе от жизни. Нет, не жизни – она закончилась в больнице – существования.
Так и случилось. Барьер рассыпался. Скоро Марина почувствовала, что сможет сделать свой самый главный и последний шаг в жизни.
Нет! Чуть позже…
Сначала – в душ. Марина знает – она должна быть чистой, когда выпрыгнет из окна. Из этого мира надо обязательно уйти чистой…
Она долго стояла под душем. Хотелось побыть под теплыми струями воды. Устала, а еще размякла от водки…
«Хватит медлить, поддаваться чувствам», – твердо сказала себе.
Вышла из душа. Теперь надо одеться, затем – к окну.
Марина прошла мимо старинного зеркала в массивной раме. Зачем-то взглянула в него. Может, проститься с собой?
Всегда была симпатичная…
Может, и сейчас кто-нибудь так про нее скажет.
Была жизнерадостной, с огоньком в глазах…
Этого нет. Это ушло.
Раньше, когда смотрела в зеркало, всегда думала о будущей жизни. О семье, детях, которых непременно родит…
– Ничего, ничего больше не будет, – сказала Марина своей зеркальной двойнице, – Не хочу видеть тебя. Смотреть противно. И груди, груди у меня маленькие!
Да, груди маленькие… Они никогда не будут кормить ребенка. От этой мысли ее решимость становится сильнее.
Она стремительно идет в спальню. Берет рубашку, джинсы.
Марина успела надеть только джинсы…
Иоганн Рихтер не только смотрит на людей из своего призрачного мира. Он часто помогает им.
Марина…
Призрак видел, как она была напряжена, когда стояла возле окна. Догадался, о чем думала. Это было не очень трудно – за свои века он наблюдал за многими людьми.
Но сразу нельзя что-либо предпринимать. Надо было лучше понять Марину, побольше посмотреть на нее.
Потому он не появлялся перед ней. Сегодня, когда увидел, с каким выражением лица возвращалась домой, почувствовал – необходимо вмешаться. Иначе будет поздно.
С того момента,