Вроде за много лет привык жить со своим страхом. Притерпелся. А сейчас снова очень тоскливо.
Но все равно вечерами, перед тем как идти домой, художник долго бродит по старому городу. Зайдет ненадолго в костел Екаба, а затем… Затем ищет ее. Вдруг снова встретит?
Он болен, путь к обычному счастью заказан. Но все равно…
Увидеть бы ее, еще раз увидеть. Он художник. Для него это важно, для него это жизнь. Как глоток воздуха. Мгновение настоящей жизни. Он его потом много раз напишет в своих акварелях.
Но ее нет. Только дождь и туман. Такие почти все вечера этого лета.
В этом тумане на Андриса иногда накатывает злость на свою участь. Злость вспыхивает в нем, охватывает, будто пламя. Тогда он сутками не подходит к мольберту.
Внутри все кипит. Художник мрачный, хмурый, курит сигарету за сигаретой. С родителями едва словом обмолвится. Думает о своем проклятии. О своей болезни.
Почему, почему он не такой, как все? Чем провинился перед Господом Богом?!
Но потом…
Потом он снова вспоминает ее. Снова хочет запечатлеть ее силуэт. Злость оставляет Андриса, а он днем и ночью со страстью прописывает каждую черточку этой маленькой женщины.
В творчестве художник забывает о плохом. В творчестве он уже с ней. Дает ей свое чувство, свою нежность. Они очень грустные…
Марина чувствует, что настрой ее меняется. Она, правда, нередко грустит, но уже не сторонится людей, как в первое время в Риге. Ей нравится видеть этот город, и людей в нем. Семейства с детьми уже не вызывают острого чувства горечи.
Она стала больше общаться по телефону с родителями. Отменила мораторий, который наложила на встречи с дядей Петей и своим кузеном.
Те рады стараться. Свозили родственницу в старинный замок на севере Латвии, затем втроем отправились на целый день к морю – в Юрмалу.
– Тебе, Марина, надо обязательно посмотреть Таллин, – сказал дядя Петя.
У него наполеоновские планы. В Копенгаген, в Амстердам, даже в далекий Нью-Йорк повезет племянницу, так хочет развлечь ее. Этого жизнерадостного полного человека просто переполняют энергия, родственные чувства.
Не меньше их в его сыне. Алексей менее темпераментен, но тоже очень много думает о Марине. Он серьезно относится к идее отца свозить кузину за границу. Готов составить график зарубежных поездок.
– Тебе надо отвлечься, сестра, – каждый раз повторяет при встречах.
Сурово смотрит на нее. Дескать, это, как лекарство, отказываться нельзя.
Но Марина пока не собирается уезжать из Риги. Она еще, как следует, не узнала ее, не рассмотрела, хотя с каждым днем понимает все больше. Но ведь каждый следующий день непохож на прошлый, и город всегда другой. Когда солнце ласковое, и город приветлив, а когда небо хмурится, он становится суровым. А в тумане, –