Кей таскал меня с собой на возобновившиеся интервью. Музыкальные журналы хотели знать, что новенького затевает так шумно стартовавшая группа JK, не сдулись ли ребятки после первого альбома. «Большой рок-журнал» писал о нас заглавную статью для январского номера. Нас пригласили на фотосессию для обложки. Фотограф порядочно помучился с нами. У него никак не получалось составить из нас композицию – слишком уж мы все разные. Снимок, который в итоге выбрали для печати, мне очень понравился. Он стоил двух часов мучений.
В центре кадра, уверенно расставив ноги и скрестив руки на груди, возвышается ухмыляющийся Кей. Перед ним и немного правее сидит задом наперед на стуле Ян с широкой сияющей улыбкой. Он держится обеими руками за спинку и очень напоминает счастливого малыша в парке аттракционов. Я – слева от Кея. Локтем небрежно опираюсь о его могучее плечо, другая рука – в кармане брюк. На моем лице сдержанная усмешка. Все, кто нас знал, говорили, что на этой фотографии мы именно такие, как в жизни.
Выступать в те месяцы мы соглашались абсолютно везде. Хватались за любое предложение – клубы, фестивали, благотворительные вечера, живые шоу-программы по радио… Весной мы собирались в очередное турне, теперь уже более серьезное. Все трое, мы ждали его с нетерпением.
Да, со стороны все было в точности, как раньше. Даже лучше. О том, что происходило между мной и Кеем, когда мы оставались наедине, никто пока не догадывался. Наедине мы оставались не слишком часто, но нам и не нужно было больше. Мои опасения по поводу того, что теперь мне придется вести себя как-то иначе с Кеем, не подтвердились. Мы в первую очередь продолжали быть теми же самыми друзьями, что и прежде. Да и почему это должно было измениться?
В те часы, когда я оставался один, меня начинали одолевать мучительные вопросы. Кто же я? Что это такое между мной и Кеем? Я все-таки получаю удовольствие от происходящего или просто позволяю другу делать то, что он хочет? Ответ на последний вопрос у меня появился раньше всех.
Кей внимательно наблюдал за мной. Он проявлял удивительную деликатность, которую не ждешь от такого верзилы, как он. Если я не психанул и не послал все к чертям в самом начале трудного пути принятия себя, то только благодаря ему. Если мы были не одни, Кей ничем не выдавал своего особого отношения ко мне. Когда мы оставались вдвоем, он всегда ждал, пока я первый проявлю инициативу. Хотя бы придвинусь ближе… Однажды мне это надоело, и я сказал ему об этом. «Наконец-то», – усмехнулся Кей и тут же сгреб меня в охапку.
Кей никогда не принуждал меня ни к чему, и мне в самом деле нравилось все, что совершалось в его маленькой квартирке. Поэтому речи о том, что я просто терплю, и быть не могло.
Но последний и главный вопрос терзал меня очень долго. Неужели я гей? Я помнил, как когда-то Кей сказал мне, что ему плевать на названия. Но мне важно было знать это про себя. Я продолжал ломать голову, стесняясь обратиться к кому-нибудь за советом или помощью, и так и не мог понять. Хотите, раскрою секрет? Я до сих пор