***
Перед своим днем рождения я встречался с Джейми. Мы гуляли в парке, ели мороженое, кормили маленьких черных уток в пруду. Мой сын сильно подрос, осенью он должен был идти в первый класс. Я спросил его, научился ли он читать. Оказалось, нет. Видимо, его мать и Борис считали необязательным заниматься с ребенком самим. Конечно, ведь они отдают его в дорогую частную школу, вот там пусть и учат… Я купил газету и стал показывать Джейми буквы. Он смеялся и не хотел меня слушать, но кое-что все-таки запомнил. Это был чудесный день.
Вечером, когда пришло время прощаться, я очень вежливо спросил Элию, не разрешит ли она завтра взять Джейми на вечеринку в честь моего дня рождения. «У нас другие планы», – сказала она безучастно. Стоявший за ее спиной Борис выразительно сдвинул брови.
Для своего праздника я арендовал бар и позвал всех, кого только мог вспомнить. Я попросил гостей приводить своих друзей, поэтому со многими людьми, пришедшими поздравить меня, я даже не был знаком. Вечер получился шумный, веселый, я страшно напился. Наверное, этим и объясняется, почему под утро, когда все разошлись, я решил идти домой пешком.
Нет, я не заблудился и не заснул где-нибудь по дороге на скамейке. Я был уже почти около дома моих родителей, когда кто-то вдруг шагнул ко мне из-за куста и одним ударом в челюсть сбил с ног. Я так и не понял, сколько людей меня било, тогда мне казалось, что не менее полусотни. Скорей всего их было двое. Я лежал на земле, скрючившись, и даже не пытался подняться, а они молча пинали меня ногами. Удары градом сыпались со всех сторон. Перед тем как отключиться, я успел подумать, что знаю, за что получаю свое вознаграждение.
Очнулся я в больнице. Мне любезно сообщили, что мое состояние удовлетворительное и завтра меня отправят домой. Сломана рука, ребра, два пальца выбито. Сильно разбито лицо. Выглядел я отвратительно. Все, кто приходил навестить меня, непроизвольно морщились. Меня это развлекало.
Почему-то я чувствовал гордость. Мне доставляла мрачное удовольствие ноющая боль во всем теле. Я уже не сомневался, что избивших меня козлов подослал Борис. Значит, он знает, что, несмотря на все его богатство и высокое положение, Элия предпочитает спать со мной, жалким музыкантишкой, у которого даже дома своего нет. Нет, конечно, «предпочитает» – слишком громкое слово, это случилось всего несколько раз. Но, Борис, ты знаешь, что на тебя она не смотрит такими жаждущими глазами, от твоих прикосновений по ее телу не пробегает сладкая дрожь… Так я и валялся в больничной кровати, с упоением сочиняя все новые и новые признаки безудержной страсти, которую, я был уверен, испытывала ко мне бывшая жена.
После обеда заглянул Кей. Даже без очков я увидел, как он скривился, едва переступив порог.
– Что, больше не хочешь меня поцеловать?
– Н-да,