Когда они отходили, я услышал, как он торжествующе шипит: «Я же вам говорил!!!»
На сцену я выходил без очков. Специально заказал для этого контактные линзы. Они мне не нравились, но я терпел. Дело было даже не в имидже, я просто не хотел, чтобы меня вот так узнавали. Какое-то время уловка работала, но потом наши фотографии и имена стали все чаще мелькать в местных газетах. В то же время я по дурному примеру своих друзей отрастил волосы, которые, когда не выступал, убирал в хвостик. Однажды Кей в шутку сказал, что меня со спины можно принять за долговязую златокудрую девицу, и я в тот же день пошел и снова коротко подстригся. Больше я с прической не экспериментировал.
Когда началась работа над нашим первым альбомом, в «Кугуаре» мы стали появляться раз в месяц. Учительство я упорно не бросал, поэтому график получался напряженный. Единственное время, когда мы позволяли себе расслабиться, были вечера после выступлений.
Теперь мы уже не были фоновым развлечением для заглянувших в бар завсегдатаев. Люди шли специально посмотреть на нас. Это кружило наши неизбалованные головы, мы выкладывались по полной. Занимавшие места около самой сцены девчонки оглушительно визжали от восторга, обжигали взглядами огромных блестящих глаз. Потом они поджидали нас около заднего выхода. Нам троим еще предстояло привыкнуть к этому явлению, тогда это было чем-то новым, дерзким, соблазняющим.
Мы с Яном несколько раз покидали «Кугуар» в компании этих девушек. Сначала шли выпивать в другой бар, потом разделялись на пары и ехали куда-нибудь, чтобы провести ночь. Кей никогда в этом не участвовал. Он лишь усмехался, закуривал и шел домой. Как-то раз я спросил его, почему.
– На кой они мне? – удивился Кей. – Я же не для этого музыку пишу. Вы с Яном развлекайтесь, конечно, а мне и так хорошо.
Я задумался. Почему-то слова Кея задели меня.
Следующий наш концерт вышел особенно сумасшедшим. Мы играли на двадцать минут дольше – просто не могли остановиться. В конце я, почти уткнувшись в гитару носом, зарядил длинный импровизированный соляк, окончание которого потонуло в диких восторженных воплях зрителей. Сердце стучало где-то у меня в ушах, я почти ничего не соображал и все не мог прийти в себя от дикого счастья, охватившего меня. Проскочив мимо Яна с девчонками на выходе, я догнал Кея.
– Эй! Пойдем с тобой выпьем!
– Ну пойдем! – обрадовался он.
Мы чертовски напились. Хохотали, обнимались, строили головокружительные планы. Помню, как я сказал Кею, что напиваться вот так с ним для меня намного приятнее, чем заниматься сексом с незнакомыми девицами, чьих имен я потом никогда не вспомню. Кей был тронут.
В марте мы отыграли последний концерт в «Кугуаре». Тогда у нас в репертуаре появилась первая медленная песня, что-то вроде лирической баллады. Во время ее исполнения зал притих, и поверх голов мне вдруг стало хорошо видно барную стойку. Я чуть не выронил гитару, когда, подняв глаза, увидел около нее Элию.
Моя бывшая жена сидела вполоборота,