Та собралась было отказаться, уже купалась, но, подумав – делать-то все равно нечего – нерешительно кивнула.
– Если только я вам не помешаю.
– Ну что ты!
Захватив чистые пляжные полотенца из большой плетеной корзины, что стояла перед выходом на пляж, они втроем прошли по мощеной дорожке к берегу и, побросав вещи на лежаки, побежали в море.
Вода такая теплая, что купаться можно без конца – пока не надоест, замерзнуть здесь сложно. Они проплыли до буйков и обратно, девушки держались на воде уверенно, обгоняли Машу, впрочем, той было не обидно, все-таки Москва расположена не на океане, да и наше северное лето, прямо сказать, несколько короче: у них троих по определению не может существовать равного опыта.
Потом они, повизжав, ополоснулись под душем, – вода, странным образом, текла из трубы холодная, по крайней мере, если сравнивать с окружающей температурой – после чего растянулись на лежаках.
Барбара вытерла руки полотенцем, покопалась в плетеной сумке и вытащила из ее недр пачку ментоловых сигарет. Ухватив за фильтр ухоженными накрашенными ногтями, вытянула длинную тонкую сигарету. Прикурила от золотой зажигалки.
– У вас сейчас там зима? – выпуская вверх дым тонкой струйкой, спросила она.
– В самом разгаре, – кивнула Маша; она разморено простерлась на полотенце под пальмой и, честно сказать, уже даже сама не могла поверить, что сейчас где-то все совсем по-другому.
– Ну и как, очень холодно?
Маруся усмехнулась.
– У нас анекдот на эту тему есть… Африканец проработал в России целый год, вернулся к себе на родину, и его спрашивают: – Ну и как у них там зима? – Он отвечает: – Та, которая зеленая, еще так себе, ничего… Ну а белая – это, я вам скажу, просто кошмар!
Барбара заливисто рассмеялась. Зубы у нее – хорошие, ровные, но в улыбке слишком сильно открываются десны – серовато-розовые с голубыми прожилками – не улыбка, а анатомический атлас из кабинета дантиста.
– У вас что, правда, две зимы? – озадаченно приподняла светлые брови Дебора.
Ее свежее хорошенькое личико выглядело искренне удивленным; мелкие аккуратные черты лица – типаж простодушной куколки. Правда, с возрастом она, скорее всего, поблекнет, как обычно происходит с куколками: люди с детскими пропорциями лица в старости выглядят как-то жалобно.
– Практически так оно и есть, – вздохнула Маруся; что еще было ответить на подобный вопрос? – Сейчас как раз «белая».
Барбара начала растолковывать подруге соль анекдота. Та, вроде поняла, но смеяться уже не стала.
– А медведей много? – задала куколка следующий вопрос.
– Порядочно, – кивнула Маша. Так ей было сейчас тепло и хорошо, что она согласна была уже и на медведей, не хотелось вступать в бестолковые объяснения. – Но теперь уже не так много, как раньше.
Барбара посмотрела не нее с подозрением. Очевидно