– Зачем ты мучаешь себя? Курить вредно, Уильям Ламмарт Воттерс, – блондинка учительским тоном отчитала парня.
История её курения началась ещё в старшей школе и не имела конца. Курение для Аннабелль стало спасением. Почему-то, когда она курила, в ее организме все, словно приходило в нормальное состояние.
– Идём внутрь, Белль, холодает, – заключил Воттерс, и по-хозяйски взял блондинку под руку.
Недокуренная сигарета кончила верной смертью под ботинком Воттерса.
Уже по одному интерьеру Белль поняла – Уилл либо холостяк, либо гомосексуалист, но первое вероятнее. Женской руки в этом доме явно не хватало. Носки, висящие на двери, бесконечные листы бумаги, исписанные каллиграфичным почерком, незаправленная двуспальная кровать. Такое убранство заставило девушку задуматься.
Аннабелль насчитала на первом этаже четыре комнаты. Незатейливая спальня, гостиная, уставленная навороченной техникой и минимум текстиля. Кухня и столовая, выполненные в светло-бежевых тонах. В доме царствовал минимализм. Уильям проводил дома крайне мало времени – спал, завтракал и уходил на работу. А о свиданиях здесь – он и не думал. Не слишком романтическое место.
Приведя, Белль в кухню, где шумел холодильник, Воттерс спросил:
– Ты голодна?
Аннабель отрицательно покачала головой. С едой у этой «тростинки» действительно складывалось туго. Многие годы Морган ставился диагноз, имеющий пугающее название «пищевое расстройство». Вся еда, попадающая в желудок, просто напросто, отправлялась наружу. Существовал и другой вариант развития отношений. Нервная система, бесконечно дающая сбои. Аннабель не могла положить в рот ни кусочка. Она рассматривала всю пищу, вплоть до мельчайших деталей и признавалась себе, что вся еда слишком безобразна. Исходя из этого, блондинка похудела до неприличия, получив себе диагноз – нервная анорексия. Теперь она питалась один раз в день случайными забегами в кафе или в рестораны, выпивала бесконечное количество кофе в Старбаксе. Если бы в этой кофейне существовал статус «постоянный клиент», то Морган объяснила бы всем значение этого словосочетания. И, непременно, блюдо обязывало себя привлекать глаза Аннабель. А если происходило иначе, считайте, все пропало.
– Возможно, кофе или чаю? – не сдавался он.
Уилл раскрыл рот, чтобы сделать замечание по поводу худобы Белль, но в последнюю секунду решил, что это ни к чему.
– Зелёного чаю с одной ложкой сахара. Пожалуйста, – мягко сказала девушка, оглядываясь по сторонам.
Светлые стены, большие окна, завещанные тяжёлыми шторами, растения, стоящие на полу в однотонных горшках и спокойствие, пронизывающие всю кухню, да и весь дом, привлекали гостью. Здесь, в уютной кухне, девушка чувствовала себя так, как когда-то дома. По крайне мере, она подозревала,