Конечно, Танзен не собирался прекращать розыски. Исчезновение Альяделли только усилило его подозрение. Но сегодня у него появилась возможность попасть в Карцерику – и он воспользовался ею, чтобы навестить магистранта Инквивари.
Магистра тот так и не получил. Был весьма многообещающ, ему прочили хорошую карьеру и со временем непременную профессуру… но в итоге он не стал даже магистром. Непосредственно перед защитой диссертации его схватил Кустодиан. И вместо диплома магистрант получил Тюремный Венец.
Ему дали пожизненное. И немудрено. Инквивари попался не на взятках, как Роко. Не на злоупотреблении волшебством, как Сукрутурре.
Он попался на попытке активировать чакровзрыватель.
А ведь Танзен поначалу им еще и не заинтересовался. Думал, что магистрант просто брал книгу почитать. И каково же было его удивление, когда он узнал, что сорок лет назад весь Кустодиан стоял из-за этого на ушах.
Но сорок лет – это сорок лет. Даже сорок один, если в точности. Сейчас Инквивари – просто строчка в списке заключенных Карцерики, и о том инциденте мало кто помнит. Сам Танзен в то время вообще отсутствовал в Мистерии – ему было двадцать четыре, и он странствовал с наставником по джунглям Арикании. Готовился получить зачет за полевую практику.
Воздушный корабль встал у облачной пристани, и два дюжих стража взяли мэтра Роко под руки. На профессоре висели тяжелые корониевые кандалы, так что колдовать он не мог. А без волшебства он всего лишь плюгавый сутулый старичок в огромной шляпе.
– Нехорошо поступили, мэтр Танзен, – укоризненно сказал Роко, пока его спускали по трапу. – Зачем лезть понадобилось? Я вам, кажется, ничего плохого не делал.
– Мои извинения, мэтр Роко, – развел руками Танзен. – Не хотел обидеть.
Вместе с заключенным и стражами он двинулся к белому зданию у самой пристани – корпусу администрации. Он не собирался надолго здесь задерживаться.
До того как стать тюрьмой, остров был полигоном для испытания глобальных заклятий. Здесь много экспериментировали с погодным волшебством, и это до сих пор аукается. На Карцерике всегда сырь и мокрядь, а дождь льет два дня из трех.
Но передача узника – дело небыстрое. Сначала пришлось выдержать канитель с оформлением, заполнением всех бумаг. Потом – нанесение татуировки.
Жуткое это дело – Тюремный Венец. Заключенные Карцерики не носят корониевых кандалов – им просто делают вокруг шеи специальную татуировку, прочно запирающую волшебную силу. Удалить ее невозможно даже с кожей – проступит хоть на мышцах, хоть на костях. Если заключенного выпускают, то наносят поверх Тюремного Венца поперечную черту – та отменяет его действие.
Если