Сразу после похорон сестры, не дожидаясь появления в своей светелке отца, Мария убежала в священные рощи кривейто.
Над Тракайским замком вторую неделю бушевала гроза. Ночью оглушительные раскаты грома и ослепительные молнии, прорезавшие небо и сполохами отражающиеся в разбухшей от обилия дождя реке, не давали людям спать, пугая слабонервных, детей и животных. Днем не стихал дождь, размывавший дороги, поля, затопивший посевы и грозивший потерей урожая. Люди в замке шептались, обсуждая
исчезновения из замка дочери великого князя Гедемина. Крестьяне из близлежащих селений уже присылали в замок своих делегатов, прося князя встречи с его золотой феей, слово которой могло утихомирить разбушевавшуюся стихию.
– Женщина, утихомирь свою дочь! – кричал вечером вторника третьей недели князь Гедемин, расхаживая по светлице своей жены. – Сколько можно!
– Муж мой, если бы ты позволил мне воспитывать ее в смирении Божьем, то такого бы не произошло! – с сарказмом отвечала ему княгиня Ольга Всеволодовна. – Ты ей во всем потакал, ты ей все разрешал, вот теперь и расхлебывай! Вырастил ведьму на свою голову!
– Не говори о ней так! – тут же непоследовательно возмутился великий литовский князь. – Это не вина девочки, что она унаследовала от наших предков силу управлять природой.
– Силу управлять природой? – Ольга Всеволодовна скептически посмотрела в окно, по стеклам которого все с той же непрекращающейся силой вторую неделю колотили тугие струи дождя. – Это ты так ее бессовестное выражение недовольства называешь? Это, по-твоему, управление природой? Это возмутительная детская истерика, а не управление силами природы! Посадить ее на хлеб да воду, и три дня искупительную молитву читать!
– Ну да, ты ее еще в монастырь запри! – развеселился князь Гедемин. – Останутся от твоего монастыря рожки да ножки.
– Откуда детям в страхе Божьем расти, когда у них отец такой язычник и богохульник! – покачала головой Ольга Всеволодовна.
– Да какой есть!
Князь Гедемин с неудовольствием подошел к окну, встал рядом с женой, наблюдая, как растекаются по княжескому двору ручьи дождевой воды, превращаясь в бурлящую реку.
– Это надо как-то прекратить, – через некоторое время уже растерянно сказал он.
– Вот и прекрати! – вспылила обычно спокойная княгиня. – Ты же язычник, как и она, тебе и карты в руки. Иди за ней в эту вашу священную рощу и поговори с ней!
– Священная роща – это не проходной двор, и не Божий храм, – устало сказал князь Гедемин, отворачиваясь от окна. – Туда невозможно зайти по собственному велению, без разрешения Богов. А Боги сейчас на стороне малышки Дзинтарс. Надо подождать.
– Да сколько можно ждать! – возмутилась Ольга Всеволодовна. – Таким образом ты в царя морского скоро превратишься, мой дорогой великий литовский князь. А Литва твоя, в сплошное болото!
– Постыдилась бы, женщина, –