– Прекрасные цветы, – пробормотал я, кивая на сокровище Асано – аккуратный кустик со стрельчатыми, серебряного цвета листьями.
– «Mare Infinitum», – с гордостью пробасил архонт, лаская растение взглядом.
– Зачем держите под стеклом? – полюбопытствовал я.
– Аромат специфический, Уинстон. Две минуты – и здравствуй, мигрень! Зато какой прекрасный свет дает после заката! Хочешь полюбоваться – приходи через час.
Я покачал головой, коротко попрощался и вышел.
Мне оставалось уповать на других архонтов, а лучше – отыскать факты, способные повлиять на их решение в нужную мне сторону. Убедить их, что без полёта на Землю никак нельзя и что мой экипаж готов к нештатным ситуациям любой сложности. Но аргумент у меня пока один: мы с Юрковским построили траекторию подлёта и посадки так, чтобы пролететь как можно меньше космических аппаратов, продолжающих кружить на околоземных орбитах. Вместо Байконура, куда планировалось посадить «Фермион-1», мы выбрали космодром Мирный в Антарктиде; над южным континентом всегда пролетало меньше спутников, чем над остальными, да к тому же, часть из них со времени Блэкаута уже попадала в океан. В небе над Антарктидой относительно пусто, и этим грех не воспользоваться. А маленький юркий шаттл «Фермиона», рассчитанный на экипаж из четырех человек, доберется без подзарядок в любую точку земного шара.
Ясное дело, полной защиты это не гарантировало, ведь для того, чтобы стать мишенью, вовсе не обязательно приближаться к спутнику вплотную. Многие военные аппараты способны выпустить ракету и за тысячу километров от цели. Но радары «Фермиона-2» способны распознать даже сверхмалые ракеты на расстоянии ста километров, и этого достаточно, чтобы плазменным залпом ликвидировать их на подлёте: после трагедии с первым «Фермионом» второй корабль пришлось оснастить оружием, которое я успешно испытал, поразив цели на обоих спутниках Марса.
Мне было почти жутко выходить из городского управления не отважным разведчиком, не главой опасной миссии, призванным объединить две планеты и помочь населению Земли, ввергнутому во мрак нищеты и невежества, а просто еще одним марсолётчиком. Ощущение такое, словно в полной темноте меня вытолкнули в невесомость, и теперь я болтаюсь в ней, как упавший в яму с водой щенок. Чтобы ослабить напряжение, я отправился на пробежку в Парк Основателей – густой, засаженный могучими деревьями, чьи кроны, переплетаясь, скрывали небо, тёмными лианами, ароматными кустами шиповника и мелких роз – совсем как на Земле. Вскоре мне стало казаться, что люди смотрят на меня с жалостью, как на зарёванного малыша. Теперь для всех я «Парень, что не полетел».
Я заглянул на спортплощадку, куда приходил на вечернюю тренировку наш психолог Вэй Гуан. Несмотря на дурное известие, он и в этот раз не изменил своему распорядку, но выглядел постаревшим на добрый десяток лет. Он