Та кое-как утихла – теперь просто дрожала.
Рэй втянул воздух и как можно спокойнее объяснил:
– Сейчас я тебя выпущу. Ты повернешься и поймешь, что я тот, кого ты меньше всего ожидаешь или желаешь увидеть, но постарайся при этом не потерять сознание, поняла? Нашатыря у меня нет. Эй, ты поняла? – переспросил, когда не дождался ответа.
Тами осторожно кивнула настолько, насколько позволяла зажавшая ей половину лица рука.
– Молодец. Давай, отпускаю. И без визгов…
Он медленно разжал руки, отнял ту, которую она до этого пыталась укусить, сделал шаг назад.
«Давай, смотри. Вот и встретились, как говорится».
Девчонка обернулась.
Тот спектр эмоций, который промелькнул на ее лице, заставил Хантера мысленно вознегодовать – что ж вы, бабы, такие слабые?
А после серый цвет кожи, закатившиеся зрачки и подкосившиеся колени – он едва успел скорректировать ее падение таким образом, чтобы оно закончилось на кровати.
– Твою налево…
После выругался матом и добавил:
– Лучше б я пришел в маске.
(Полчаса спустя)
– Вали отсюда! Убирайся! Ненавижу! Урод! Я позову на помощь, слышишь, я…
Она, все еще одетая в махровый халат, с разметавшимися волосами и красным лицом, бросилась к телефону, который он предварительно «обесточил».
«Не баба – фурия».
Рэй сидел на стуле, закрывая проход к выходу из номера и твердил себе: «Это надо просто переждать».
– Пошел вон! Насильник, убийца, сволочь!
Между прочим, не насильник.
В него полетел стеклянный графин, Хантер чуть пригнулся – за спиной брызнули осколки.
«Просто переждать. Истерики всегда заканчиваются».
Главное, не сорваться и не дать ей в тыкву. Нет, он спокоен, спокоен, он перед ней виноват, в конце концов. «Хорошо, что живая», – твердил он себе, и это успокаивало.
– Уйди с дороги! Уйди из моего номера, тварь! Ненавижу тебя, ненавижу!!! Пошел отсюда!
Она кидалась в него всем, что находила: радиоприемником, подносом, двумя стаканами, пластиковой бутылкой с водой. Когда поняла, что это не помогает, пулей вылетела на балкон, заорала дурниной:
– Если ты не уйдешь, я сброшусь, понял! И ты будешь виноват!
«Дерзай», – виноватым быть ему не привыкать. Только не сбросится – он был в этом уверен.
Посидев на перилах с задранной ногой, Тами вернулась в комнату. Поняла, что гость на ее выходки не реагирует – смотрит мимо, дышит глубоко и ровно, – чуть успокоилась. Ненавидеть не перестала, но хотя бы перестала визжать и чуть-чуть стала слышать.
– Что ты здесь делаешь, а? Убить меня пришел?
Она не видела в нем никого, кроме того, кто мог убить, – можно ли ее винить? Рэй вздохнул:
– Если бы я хотел тебя убить, уже убил бы.
Ее трясло, как сбрендившую камбалу, – Тамарис пыталась по дуге обойти его то с одного края, то с другого, но протиснуться мимо, чтобы сбежать, боялась