***
Много лет спустя я приехала в Бердичев, чтобы повидаться со своими любимыми родственниками. Приехал из Винницы Петя, младший в семье Кучуков; он был уже женат, его Серёжке было года четыре. Тётя Фаня с Соней, Петиной женой, колдуя над очередным шедевром еврейской кухни, оживлённо беседовали на том самом «украинском».
Серёжка, безуспешно пытаясь привлечь внимание матери, рассердился и закричал: «Сколько можно! Я устал тебя звать! И не надо говорить по-украински, я ничего не понимаю!»
Малыш в тот вечер насмешил нас не только этим. Накрывали стол к ужину. Открыли бутылки с лимонадом (тогда они были стеклянные пол-литровые). Серёжа подставлял к носу горлышко открытой бутылки и наслаждался щекочущими пузырьками газа. Соня увидела, всплеснула руками: «Что ты делаешь, зачем суёшь нос в бутылки? Тем более, у тебя насморк!». Серёжка невозмутимо парировал: «Ну и что ж, что насморк? Лимонад же не заболеет!».
О, пока не забыла. По поводу «болезни» в нашей семье есть ещё один детский анекдот. Его рассказал по телефону мой двоюродный брат Лёня – сын тёти Фани, который уехал с семьёй в США после Чернобыля. Так вот, зять Лёнчика – страстный болельщик, ежевечерне «болел» у телевизора. А его трёхлетний сын тоже часто болел – кашлял. Как-то вечером, войдя в гостиную и застав отца, громогласно «болеющего» перед экраном, пацан, «перепутав болезни», тоном умудрённого спортивного фаната спросил: «За кого сегодня кашляем?»…
Но вернёмся в Бердичев. Соня с тётей были заняты последними приготовлениями к ужину, мужчины, как всегда, обсуждали мировые проблемы, а я развлекала Серёжку. Мы с ним так подружились, что, сидя у меня на коленях, он стал обнимать, целовать меня, приговаривая с Сониными интонациями: «Ты моя любименькая, моя хорошенькая, моя красивенькая, лопоухенькая моя сестричка!».
Малыш не понял, почему все покатились со смеху. Дело в том, что его мама произносила «лопоухенький мой» так нежно, что он никак не связывал этот комплимент со своими оттопыренными ушами…
***
Мы в те дни много смеялись, все были рады встрече, у всех было замечательное настроение. Петя, большой мастер, развлекал нас анекдотами. А тётя Фаня сама стала поводом для анекдота. В те годы только-только входило в обиход словечко «снимать» как синоним более раннего жаргонного «клеить».
Соня стала рассказывать о пышной свадьбе одной из своих подружек. Очень хорошенькая блондинка со слегка вздёрнутым, совсем не еврейским аккуратным носиком, с огромными голубыми глазами, Петина жена любила лишний раз напомнить золовкам, какое счастье выпало на долю их непутёвого братца. Так вот, рассказывая о свадьбе, Соня кокетливо заметила: «Ой, там были такие интересные