Борис кивнул на крылышко Мотылька. Тот уже поел и, откинувшись на спинку стула, прочищал острые зубки шелковистой нитью.
– Сяо-цань, это что – правда оружейное масло?
– Где? А-а… Да какое там оружейное? – сказал беспечно Шелкопряд. – Просто масло. Или грязь. Где-то капнуло.
– Где капнуло? Ты же с этой, с Шоколадницей крутил?
– Ну, а с кем еще?. Гуляли… э-э-э… цветочки нюхали. Сидели с ней на травке у пруда. А, вспомнил! Помнишь березу двойную? Там, у самого пруда, ну, под которой Борис своих карасей ловит?
– Борис, есть там двойная береза?
– Я к флоре на рыбалке не приглядываюсь, мне на поплавок надо смотреть. Но вроде есть. Справа. Забрасывать мешает ветками своими.
– Вот! – сказал Шелкопряд. – Мы сели, обнялись, а сыро уже, я крылышко свое Шоколаднице и подстелил. А там, наверное, кто-то масло с машины сливал. Под березу.
– Вот сволочи, и там все засрали! – возмутилась Выхухоль. – Ну ничего, мы им завтра покажем. Всем спать. Отбой! Постой-ка, Мотылек, ты веревку взял у Печника?
– Не дал он веревку, самому, говорит, нужна.
– Жадина, – сказала Выхухоль. – Ладно, обойдемся.
– Жмот. Я даже про него стихотворение сочинил, – сказал Мотылек. – Вроде басни Крылова, а поется на мотив песенки, вот только не помню какой:
Вороне как-то бог послал кусочек сыра,
И вот уже она обедать собралась,
Но тут бежит Лиса с бутылочкой кефира,
Вороне говорит: – Пожрем? Скорее слазь!
– Ну вот еще чего, – ответила ей птица,
– А ну давай катись отсюда поскорей,
Не то сейчас с тобой несчастье приключится,
Я рыжих не люблю, особенно зверей!
И тут без лишних слов Лиса берет двустволку
И шлет заряд свинца Вороне прямо в лоб.
Морали в басне нет, в морали нету толку,
Но пулю получить имеет право жлоб!
– Ну как вам? – спросил Мотылек в наступившей тишине.
– Душевно, – сказал Борис. – С чувством. Видно, что наболело. Видно, что через себя пропущено.
– Не все, что через себя пропущено, показывать стоит. Но вообще-то на марш похоже, – сказала Выхухоль. – В строю можно петь. Ладно, поэты-песенники, спать давайте, завтра день тяжелый. – Она пошла к себе в скворечник.
Мотылек зацокал наверх, а Борис устроился внизу, у себя в большой комнате. Подложил руку под голову. Ладонь по-прежнему пахла кислым. «Все-таки оружейное, как пить дать! Запах ни с чем не спутаешь, кисловатый такой, приятный… Еще вот солярка замечательно пахнет, не то что бензин. Может, потому, что напоминает керосинку, летнее детство, как мама картошку на ней жарила на юге, на Азовском море? – засыпая, думал Борис. – Жаркий такой запах, сытный, домашний… Эх, жалко, рыбалку пропустил…»
Выхухоль и охрана природы.
Часть