– Это секта, Лёнька, ты чё? В натуре? – удивлялись одногруппники.
– Да ну и пофиг, может и секта. Если просто читать и анализировать информацию без фанатизма, всё будет ништяк.
– Без фанатизма? Ну-ну… – товарищи кивали на солидную стопку зелёных книжек, ржали и отваливали от меня. Ну, типа, хочет человек неведомой фигнёй страдать, пускай страдает. А я не страдал, я был счастлив от того, что понял, куда мне надо идти и что делать. Свой дом и сад, где мы снова соберёмся все вместе, семьёй – четыре сестры и два брата – вот моя цель. Разноцветье этой осени не смогли смыть с моей души даже самые сильные ливни. Солнце зажглось внутри меня и продолжало сиять, несмотря на огромные чёрные тучи снаружи. Я стоял на своём пути. И я должен был дойти.
Туман
Маленькая комнатушка без окон – аппендикс актового зала, здесь хранится всякий нужный хлам. В ней сегодня пытаются поймать свою заблудшую музу три гитариста – самопальная группа курсантов-судоводителей третьего года обучения. Антоха обречённо возлежит на груде старых журнальных подшивок. Рома дремлет в позе мыслителя. Потрескивает пыльная лампа, в неё набилась рота дохлых мух. Безнадёга. Лёнька едва касается струн своей акустики. Если что, он и на басу может тему вести… Но сейчас не надо на басу… Не поймёшь, то ли давно стемнело, то ли едва начали сгущаться февральские морозные сумерки над рубкой на «верхней палубе» здания рыбинского речного училища.
Только ведь, понимаешь, собрался Лис юркнуть к выходу, прямо так, без бушлата – всего-то несколько шагов по снежку – и в общаге. Ан нет. Его почти за гюйс поймала завуч:
– Лёня, мы должны принять участие в городском конкурсе патриотической песни. Заявка подана. Конкурс послезавтра. Нужно сыграть и спеть что-то новое. Лучше своего сочинения.
– Так это… Не репетировали давно и аттестация же как бы… Пусть девчата…
– Чем больше от нас будет номеров, тем выше престиж. Не думала, что тебе придётся объяснять такие простые вещи.
– Мы не успеем до послезавтра. Вот как хотите.
– А ты не в курсе, случаем, что там с распределением на практику? Кто-то хочет на толкаче всю навигацию ходить? Можно же устроить. И про дисциплину я молчу. Не дошло бы до отчисления, Лис. К Михаилу Петровичу, может, сразу, а? Завтра послушаю вашу песню.
– Так точно.
Завуч улыбнулась и сделала вид, что поправляет Лёньке безупречно выглаженный гюйс:
– Совсем от рук отбились, господи.
И вот теперь три мученика Эвтерпы пытались решить, как им выкрутиться из ситуации.
– Да пофиг, давайте «Не плачь, девчонка…». Или «Идёт солдат по городу…», – Антохе хотелось домой, и он был готов уже играть что угодно. – Стариканы в жюри одобрят. Ещё и первое место займем.
– Пять минут позора. Зато от нас отстанут, –