– Так. Это уже интересно.
– У него в последнее время зверский аппетит появился, ел все подряд, – послышался голос со второй шеренги.
– Да, да! – подтвердили еще несколько человек.
– Еще он говорил, что голова стала кружиться, сообщил из строя сержант.
Еремин попросил остаться тех, кто высказался о своих наблюдениях, а остальных отпустил. Со слов сослуживцев скончавшегося солдата у Еремина четко складывалась убеждение, что Далгат Ибрагимов умер от разрыва кисты головного мозга. Он написал свое заключение и вернулся в медицинский пункт. Феофанов уже спал. Он свернул свое длинное худое тело калачиком и натянул на себя синее шерстяное госпитальное одеяло, из-под которого выглядывал только нос. Пружина кровати под ним глубоко прогнулась, и начальник медицинской службы казался неестественно маленьким. Разбудить его не удалось. Полковой врач сообщил, что Феофанов потребовал сто граммов спирта, пару куриных сырых яиц и ломтик хлеба. Выпил, закусил и лег спать. На следующий день приехал судебно-медицинский эксперт, прочитал заключение Еремина и увез тело Ибрагимова для вскрытия.
Прошло около двух месяцев. В хирургическом отделении раздался звонок. Ординатор поднял трубку:
– Это вас.
– Еремин у телефона.
– Зайди ко мне на пару минут, – услышал он голос Феофанова.
Когда Еремин зашел в кабинет дивизионного начальника, тот протянул ему лист бумаги со штампом судебно-медицинской экспертной комиссии и сказал:
– Читай вслух!
Еремин прочел заключение:
– Смерть рядового Ибрагимова Далгата Ахмедовича наступила от разрыва кисты головного мозга в передней черепной ямке.
– Ну, как мы их! А! – воскликнул Феофанов и самодовольно улыбнулся. – Я через часок к вам зайду, вы мне спирта пятьдесят грамм приготовьте.
МУТНЫЙ ГЛАЗ
Когда регламентированный рабочий день закончился к Еремину подошел заведующий хирургическим отделением Лабазов Григорий Антонович и предложил:
– Валерий Алексеевич, давайте по пути завернем в «Мутный глаз» и выпьем по бокальчику чешского пива. Вы, наверное, кроме «жигулевского» другого и не пробовали?
«Мутный глаз» – так метко прозвали учреждение военной торговли с вывеской «кафе» острословы из-за круглого светового плафона, висевшего над входом. Плафон тускло мерцал по вечерам и казался анатомической принадлежностью пьяного одноглазого пирата.
– Я не против, так как действительно чешского пива ни разу в жизни не пробовал, – ответил Еремин, и они направились через плац дивизии к торговому заведению.
Слово Чехия невольно ассоциируется с пенящимся бокалом янтарной жидкости именуемой пивом. Некоторые из военнослужащих центральной группы, обладавшие коллекционной жилкой, пытались собирать этикетки