– Ну да. – Она говорила таким тоном, будто это общеизвестно. – Довольно знаменитая актриса. То есть не такая знаменитая, как вы, например, но все-таки… Смотрели «Дождик на Элмор-стрит»?
Смутное воспоминание мелькнуло тенью, но не более того.
– Это мюзикл про Вест-Энд. Про Лицей, что ли. Ну вот, эта Констанция Ахерн… она играет там главную роль.
Он с трудом припомнил, как проходил мимо театра… огромные маркизы, освещенная вывеска в темноте, длинная, исчезающая за углом очередь. «Дождик на Элмор-стрит».
Новый взрыв смеха прервал воспоминания. Видно, и игра этой Констанции такая же вычурная, бьющая на эффект, подумал Шеппард.
– Прошу тебя, сходи к ней и попроси вести себя потише.
Мэнди нахмурилась.
– Мне кажется… – начала она.
– Пожалуйста. Мне нужно подумать.
Мэнди холодно кивнула. Потом подошла к Констанции и положила ей на плечо руку. Наклонилась, что-то прошептала на ухо. Констанция перестала смеяться, встала и пошла за Мэнди, обходя кровать с правой стороны. Они уселись спиной ко всем. Молодец Мэнди, хорошо получилось.
– Вы видели труп?
Услышав голос Райна, Шеппард вздрогнул. Райан с Аланом снова обратили на него внимание.
– Да. Я должен был увидеть его. Да, должен.
«Ты ничего им не говоришь. Почему ты ничего не говоришь им? Кому это нужно – им или тебе?»
А что это даст? Новые пустые рассуждения, которые только помешают их спасению?
– Похоже, смерть наступила от удара ножом. Точнее, двух ударов ножом в живот.
Райан посмотрел ему в глаза:
– А кто он такой?
Ага, вот оно. Теперь надо выбирать, перед ним две дорожки, две возможности.
– Не знаю, – ответил Шеппард.
«Господи, помоги!»
– Я… я пока не решил, что тут можно предпринять. Думаю.
– Может, я его знаю, мало ли, – сказал Райан.
Алан похлопал Райана по плечу, и Шеппард удивленно поднял брови.
Словно почуяв запах творящейся несправедливости, Алан встрял в разговор:
– Погоди-ка, сынок. Мои советы обычно стоят несколько сотен в час, но на сей раз считай, что это подарок. Не разговаривай. Впрочем, пожалуй, разговаривай, я тебе не папаша, запретить не могу. Ситуация у нас очень щекотливая, и все, что произносится в этой комнате, вызывает сомнение. Уверен, мистеру Шеппарду известно, что это означает: все, сказанное здесь, в суде не будет иметь силы.
– Я лишь хочу помочь, – сказал Райан.
– Сделай так, чтобы окно открылось, другой помощи от тебя не надо.
– А чем это нам поможет, интересно? – спросил Шеппард.
– Нам необходимо послать внешнему миру сообщение. Если разобьем окно, может быть, кто-то это увидит. И вызовет полицию.
– Сорок четвертый этаж, в здании напротив никого – и вы говорите, кто-то увидит? – сказал Шеппард.
– Все-таки лучше, чем то, что делаете вы. Кстати, вы сейчас чем занимаетесь?
– Я?