– Но у Анджелы признаков стигматов нет, – уточнил Манус. – А вблизи нее кровоточат статуи. Верно?
Разговор постепенно подходил к сути. Миссис Лэйси повернулась к мужу, набожно потупив взор в согласии, и мысленно передала ему бразды правления. И Лэйси стал подробно излагать историю их дочери. Он сказал, что когда Анджеле исполнилось двенадцать, у статуи Пресвятой Девы в церкви Святой Бернадетты из очей вдруг потекли слезы как раз в тот момент, когда Анджела после причастия проходила мимо. Вначале прихожане стали сплетничать о том, что это была какая-то уловка, хотя потом выяснилось, что здесь не было даже намека на обман.
Люди недоумевали и боялись, и лишь когда отец Делани сел вблизи статуи, дав викарию осуществлять причастие в одиночку, а сам пристальным взглядом отслеживал всех прихожан, то нить вывела их к Анджеле.
А затем, на обряде ее конфирмации, у распятого над алтарем Христа закровоточили раны, а из шрама в боку брызнули кровь и вода, обдав соседнюю стену. Пятно там так и осталось, и свести его вообще не удалось. Впрочем, отец Делани и не усердствовал: человек он был хоть и сложный, но истово верующий, а если и испытывал по отношению к Анджеле какие-то сомнения, то теперь они окончательно рассеялись. Потому-то три духовных лица из Ватикана и сидели у них на кухне.
И тогда народ начал наведываться к Анджеле. Каждый просил ее благословения и упрашивал за них помолиться. Поначалу Лэйси с женой пытались отваживать гостей, но дочь наказала родителям: пускай просители приходят. Она говорила так веско и убежденно, что они не посмели запрета ослушаться.
Поначалу те чудеса (если они таковыми и являлись) выглядели незначительными: у кого-то прошла боль, у кого-то выздоровел ребенок. А затем к Анджеле прибежала Ирен Келли и привела свою младшую сестренку Кэтлин. У Кэтлин диагностировали рак, из-за чего у девочки повылезали волосы, запали глаза, а еще от нее исходил ужасный запах (как у мяса, пролежавшего на солнцепеке). Анджела притронулась к Кэтлин, поместив ей на язык указательный палец, после чего сразу заявила, что ей нехорошо и она хочет отдохнуть. Она ушла спать, а среди ночи родители услышали, как их дочь мучается от приступа рвоты. Поспешив наверх, они застали ее лежащей на кафельном полу ванной, забрызганном желчью, кровью и гнилыми почернелыми ошметками, смердящими тленом.
Отец отнес дочь в ее комнату. Когда обеспокоенные родители вызвали врача по фамилии Френч, тот застал девочку крепко спящей. Кожа ее на ощупь была суха и прохладна. Френч осмотрел Анджелу, но не обнаружил никаких тревожных симптомов. Родители предъявили ему ошметки, которые они собрали с пола ванной. Френч спрятал их в склянку и послал