Джулиана спохватилась, и лицо ее вдруг приняло каменное выражение – я никогда ее такой прежде не видела. Очевидно, я зашла слишком далеко в своих расспросах. И действительно – ну какое мое дело? Что я пытаюсь вытянуть из нее? Прежде я никогда не позволила бы себе такую настойчивость на грани неприличия. Но сны про Элоиз направляли меня против моей собственной воли.
Я растерянно замолчала, чувствуя, что задела Джулиану за живое. И она явно недоговаривала. Это было неприятно. Не люблю, когда меня обхаживают, вызывая на откровенность, а потом сами утаивают что-то. А возможно, я просто преувеличиваю. После болезни мне всюду мерещатся ложь и лицемерие. Обычно мне не свойственна такая мнительность. Я всегда была открытым человеком, легко сходилась с людьми и никогда никого не осуждала.
А теперь я другая. Стоит мне заподозрить ложь, я сразу прячусь в раковину. Мне было жаль Джулиану, но если она не будет со мной откровенна, я и сама не собираюсь откровенничать, подвергая свою психику опасности.
Своей холодностью Джулиана оттолкнула меня, и во мне сработал инстинкт самосохранения. Это очень и очень печально. Я всегда восхищалась ею, а за этот день просто сроднилась с ней как с матерью. Что было большой ошибкой с моей стороны.
Конечно же, она не моя мать – она мать Элоиз. Ее волновала только собственная дочь, и чтобы она ни делала – все только ради нее.
Нужно было как-то выходить из этой ситуации.
– Джулиана, – сказала я после некоторых раздумий. – Мне совсем не хочется расстраивать вас, ведь я очень хорошо понимаю ваше горе… Я и сама горюю по Элоиз. Но сейчас мы не в состоянии помочь друг другу, и мне нужно отправляться домой. Если честно, мне необходимо сейчас побыть с Крисом, со своими детьми. Я полагала, что помогу вам, а вы мне, потому что мы обе чувствуем какую-то недосказанность, связанную со смертью Элоиз. Но у меня сейчас нет сил. Мне нужно вернуться к своей семье и набраться сил.
Я была совершенно подавлена. Я подвела Джулиану. А еще раньше я подвела Элоиз, потакая ее сумасбродным затеям и доморощенным способам самолечения.
Ну вот, я опять отступаю, чувствуя малейшую опасность для себя. Наверное, я не очень хороший человек, если мне хочется бежать ото всего этого. Бежать ото всех этих призраков и сновиденческих стояний на краю пропасти в обществе своей мертвой подруги, хотя на самом деле она лежит в сырой земле на кладбище Сент-Талланус.
Это был предел. Я устала, мне одиноко, я хочу уехать. Нужно вызвать такси до дома, а оттуда я позвоню Крису. Мой милый, любимый, строгий Крис. Мой спасательный круг, моя соломинка, любовь всей моей жизни.
Сочувственно покачав головой, Джулиана взяла меня за руку и усадила обратно, позвала Энни и попросила ее вызвать такси. И уже через двадцать минут я была в дороге. Я сидела на заднем сиденье, подобрав ноги, и набирала Крису. Тихо роняя слезы, я ждала, когда же он снимет трубку, поговорит со мной, успокоит.
Вернувшись в Тэлланд, я завалилась в постель и сразу же уснула. Я так и не дозвонилась Крису – ни с мобильного, ни с домашнего. Впрочем, я не долго пыталась, так как была совершенно в разобранном состоянии.