ШМ: Я нигде не смогла его найти. Сначала заскочила в эту смешную забегаловку на Глассхаус-стрит, но у них он закончился. Потом поехала в «Маркс» на кольцевой дороге, но там его тоже не было.
ГК: Это должно было занять у вас больше двадцати минут. Пока припаркуешься, пока войдешь, пока доедешь, опять припаркуешься, вернешься домой… Думаю, минимум полчаса или даже минут сорок. Особенно в это время суток.
АФ: Более чем достаточно, чтобы кто-то зашел к вам в дом и увел дочь.
ШМ: Я же уже сказала вам – когда я вернулась, музыка продолжала играть.
АФ: Но вы не знаете, была ли в комнате Дейзи, чтобы ее слушать. Так, миссис Мэйсон?
Когда Эверетт и Гислингхэм появляются в школе Епископа Христофора, как раз звенит звонок на большую перемену и на улицу высыпают сотни две детей.
– Откуда у них берется столько энергии? – громко спрашивает Крис, стараясь перекрыть шум.
– Это все углеводы, – улыбается Верити. – Знаешь, это то, что Джанет теперь запрещает тебе есть.
– И не говори, – ворчит полицейский, уныло глядя на свой живот. – Мужчина не может существовать только на обезжиренном твороге, Эв. По крайней мере, я не могу.
На мгновение он останавливается и оглядывает кричащих и визжащих детей.
– Кажется, они не очень грустят по поводу того, что произошло с их соученицей, а? Думаю, что в средней школе все было бы по-другому. Везде сновали бы консультанты, психологи и так далее. А здесь, мне кажется, они еще слишком маленькие, чтобы что-то понимать.
– Большинство – да. – Эверетт следит за направлением взгляда коллеги. – Но вот девочки вон там – они знают, что что-то произошло. Готова поспорить, что они из ее класса.
Три девочки сидят на одной лавке, близко сдвинув головы. У двоих длинные косы, а третья похожа на китаянку. Пока полицейские смотрят на них, одна из девочек начинает плакать, и Верити видит, как дежурная учительница подходит к ним и усаживается рядом с ней.
В школе по пустым коридорам бродит эхо. Гислингхэм на минуту останавливается и глубоко вдыхает воздух.
– И почему все школы пахнут одинаково? Слегка сладковатый запах потных носков, пуканья и дешевого жира, сдобренный сильной приглушенной нотой рвоты и дезинфектантов. Его ни с чем нельзя спутать.
Эверетт оглядывается и замечает на противоположной стене карту.
– Интересно, и в какой же стороне кабинет директора?
– Поверь, я сейчас как будто в детство окунулся, – говорит ее напарник, скорчив гримасу. – В его кабинете я проводил времени больше, чем в классе. Мог найти туда дорогу с закрытыми глазами.
– Я не устаю удивляться, Гислингхэм, почему ты в конце концов стал полицейским?
– Думаю, – констебль пожимает плечами, – они решили, что лучше держать меня по свою сторону баррикады.
Кабинет директора находится в задней части здания, и его окна выходят на небольшой пятачок, заросший высохшей травой, изгородь из мелкой сетки, всю в жимолости, и ряд пирамидальных тополей.
Элисон Стивенс встает, чтобы поприветствовать посетителей. Это элегантная темнокожая женщина, одетая так, чтобы можно было продемонстрировать оптимальный