По горячим следам тогда, в августе, у меня имелось громадье планов. Тщательно изучить бэкграунд Викиных родителей. Установить передвижения обоих в день пропажи Михаила. Но сейчас, когда летнюю жару сменила бесснежная стужа, а мы с Синичкиным занимались интереснейшим делом об исчезновении антикварного ожерелья у жены одиозного депутата, жизнь и судьба Михаила Дивина перестала столь ярко меня занимать. Денег не платят. Вика прислала на католическое Рождество открытку с ангелочком и похвасталась, что лучше всех на курсе исполнила партию Виолетты. Про Михаила в послании ни слова.
Я пожелала молодой певице дальнейших успехов – и тоже выкинула свое первое единоличное дело из головы.
Минула зима, закончился то кислый, то морозный март, стремительно пролетел апрель.
В мае наступило традиционное затишье: граждане разъехались по дачам, криминальный элемент рванул в Сочи. Мы с Синичкиным офис не закрыли, но наконец смогли слегка расслабиться. Я в кои-то веки занималась маникюром, Паша бесцельно серфил по сайтам.
И вдруг выкрикнул из своего кабинета:
– Как дом отдыха назывался?
– Какой? – не поняла я.
– Ну, где этот твой Дивин пропал.
– «Дубовая роща». Люберецкий район. А что?
– Там в километре от него кусок леса оттяпали, под участки. Земля еще не в собственности, но особо ушлые уже строятся. Мужик начал рыть котлован – и нашел скелетированный труп. От девяти до одиннадцати месяцев пролежал. Под твое дело подходит.
Я пулей метнулась в кабинет:
– Фото есть?!
Паша хмыкнул. Развернул файл с максимальным увеличением.
Жуткая картина. Пергаментная серая кожа редкими клочьями обтягивала череп. Вместо глаз чернели пустоты. Ощеренные зубы (губ не имелось) насмешливо улыбались. С жутким лицом странно контрастировала почти целая футболка поло с хорошо различимой эмблемой «Наутика».
Узнать Михаила было невозможно. Но я точно помнила, что Вика упоминала синюю майку, которой не оказалось в сумке жениха.
– Это может быть он. Дивин… – пробормотала я.
– Почему ты не говоришь «какой ужас»? – потребовал Синичкин.
Я максимально бодрым голосом отозвалась:
– Я прекрасно знаю, как выглядит разложившийся труп. Десять месяцев прошло. Этот еще хорошо сохранился. Там почва, насколько я помню, песчаная.
– Римма, ты такая смешная, когда пытаешься казаться циничной, – усмехнулся Павел.
– А причину смерти установили? – Я продолжала играть роль бездушной следовательницы.
– Думаешь, это просто в такой стадии разложения?
– Ну, если в теле есть пуля…
– Нет. Никаких огнестрельных ранений. Эксперты, правда, сделали осторожный вывод… – Синичкин с выражением зачитал, – «что раздробленный второй нижний межреберный позвонок мог пострадать