– Хочу.
– Зачем?
– Хотя бы из-за того, что вы устроили тогда на площади. Только фанатик или безумец мог решиться на такое безнадежное предприятие, хотя это было смело.
Товия вспыхнул.
– Вот как? Фанатик или безумец. Зачем же ты тогда спас меня?
– Ты хочешь начать наш разговор сначала?
Иуда вернулся на место, теперь собеседники сидели лицом к лицу.
– Нет. Размышляю. Я действительно зелот, принадлежу к братству уже четыре года. Тогда на площади я выполнял приказ старейшин. Осия был одним из нас, мы не могли не попытаться спасти его.
– Ваш план был неисполним. Если отбивать осужденного, то никак не во время объявления приговора. Лучше по пути к месту казни, в толпе.
– Однако! Тебе-то откуда это известно?
– Это ясно, как день. На узких улочках это сделать гораздо легче, чем на площади, где римлянам в любой момент придет помощь.
– Откуда ты знаешь?
– Да это же младенцу понятно! Представь сам: площадь, оцепление, вы кидаетесь на стражу, и со всех сторон на вас набрасываются другие легионеры – верный провал; а вот улица, – увлекшись, Иуда взял нож и начал чертить прямо на столе, – узко, люди движутся колонной. Вы нападаете на стражу, их двое или трое, может четверо, но в любом случае умеючи с ними можно справиться, пока другие подоспеют на помощь, вы уже исчезнете. Главное – действовать быстро и слаженно.
Товия изумленно смотрел на него.
– Ты где-то обучался воинскому искусству?
– Отчасти. Я многому учился и много повидал.
– Когда ты успел? Ты же совсем молод.
– Да, мне лишь девятнадцать, но родители захотели дать мне образование и отправили учиться в Александрию, когда я был еще мальчиком.
– Хм… Тем лучше.
– Что?
– Я говорю: тем лучше.
– Для кого?
– Для нас.
– Объясни.
– Иуда, я пришел предложить тебе присоединиться к нам.
Юноша вскочил, его глаза вспыхнули. Но он молча отошел к окну, облокотился на стену, играя ножом, опустил голову в раздумье. Зелот сжигал его взглядом, ломая тонкими пальцами лепешку. Молчание снова затянулось, наконец, Иуда вскинул голову. К великому изумлению Товии, он был спокоен, по тонким губам змеилась усмешка.
– Благодарю за доверие, – он слегка поклонился, как показалось зелоту, с иронией. – Но я хочу знать, кто вы, во имя чего сражаетесь, чего добиваетесь. Расскажи, и я отвечу.
– Ты разве еще не понял?
– Предпочитаю услышать это от тебя, а не строить суждение на собственных догадках.
Юноша сел, откинулся на стену, не сводя с зелота внимательного взгляда.
– Ты прав, – Товия приосанился, сделал несколько глотков воды. – Мы – братство зелотов, еще нас называют сикариями или святыми убийцами. Нас очень немного. Но наша сила не в количестве, а в вере и непреклонности, в чистоте и дисциплине. Мы сражаемся не просто за свободу Израиля, хотя каждый из нас поклялся, что не успокоится,