Это правда. Не на любое задание его пошлешь. Третьяков принципиальный, и про какой-нибудь стриптиз-клуб писать не станет. Но Лера считает, что такие взгляды для журналиста – непозволительная роскошь. Она жалуется, из-за задвигов Третьякова она вынуждена работать за себя и «за того парня». Но ничего не поделаешь.
***
К францисканцам мы с Третьяковым отправляемся прямо из редакции. Мой муж Саша тоже подъедет в храм на Мессу, – сразу, как доберется из Томска.
Чтобы не мучить маленькую Инну, по пути я завожу ее к мой подруге Соне. У той дети примерно Инкиного возраста, все они дружат и охотно ночуют вместе.
Сама Соня тоже едет с нами в церковь.
– Э, Третьяков, а где твой спальник? – спохватываюсь я.
– А я его не взял, – отвечает Третьяков.
– Здрассте! Ну и где мы тебя теперь уложим? – ворчу я. – Ладно, приедем – разберемся.
– Зато я куличей напек, – оправдывается Третьяков.
***
Всенощная в церкви на улице Мира кончается поздно.
После Пасхального Богослужения, радостные и ублаготворенные, толпой вывалив из церкви, мы даже успеваем на последний трамвай. Чем дальше, тем нас становится все меньше и меньше.
– Ну, я пошла, – говорит Соня. – Христос воскрес!
Мы прощаемся.
– …А где же Саша? – удивляюсь я, зайдя в квартиру. – Он же должен был приехать сегодня.
Настроение портится.
– Ну что же, давай думать, как бы тебя устроить, – принимаю я решение. – Можно положить ковер, на него навалить побольше пальто, на пальто – матрас, на матрос простыню…
Все складывается таким образом, что я буду спать на диване, а Третьяков – на полу, – просто больше негде.
– Только давай сначала чай попьем с куличами, – предлагает Третьяков.
Но тут, как в бородатом анекдоте, открывается дверь и входит мой муж, – злющий, как сто чертей.
– А у нас гости! – представляю я. – Ничего, что Третьяков переночует у нас?
– Христос воскрес! – поздравляет Третьяков Сашу, протягивая ему руку.
Но вместо троекратного поцелуя Саша молча воззрился на него, как на Иуду.
***
…Оказалось, что Соня, вернувшись домой, обнаружила там возвратившегося из Томска Сашу.
– Христос воскрес! А где моя жена? Я думал, она сюда придет, – удивляется Саша.
(Связь между людьми в конце лихих 90-х была слабой. Пейджеры еще только входили в моду, если что, да и стационарные телефоны были далеко не у всех, – такой была жизнь, не поверите!)
– Они с Третьяковым пошли домой, – сказала Соня. – А ты оставайся здесь, что вы там будете тесниться.
– …Задним числом я подумала: что это я такое несу? – рассказала мне потом Соня. – У Саши почему-то изменилось выражение лица. В худшую сторону.
– Да нет уж – потеснимся! – угрожающе сказал он, быстро надевая пуховик.
***
– …Давайте чайку попьем! – неестественно бодрым голосом говорю я. – Третьяков