Макаров подавленно молчал.
– Да-а! – наконец сказал он. – Зря это вы мне рассказали… Как теперь с эти жить-то?
– Да как жили.., – пожал плечами Кедрин. – Теперь у вас есть опыт. У вас ведь есть детки?
– Один пока.
– Вот вы свой опыт на воспитание его и употребите, как мой батюшка, на моё воспитание, простите.
– А как же вы с таким понятием и в семинарию пошли? Батюшкой быть собираетесь, зная про всё это?
Кедрин смущённо улыбнулся.
– Именно, – покачал он головой, – именно поэтому… Хотя, согласен с вами – скорбно всё это. У знакомых моего батюшки, тоже священников, дети не то что в семинарию, а и в церковь не ходят.
– А куды ж? – удивился Макаров.
– Так вот в науку… А больше даже в политику. Ведь вот тот же матрос – не понимает, что ему веру в Царство Божие на небе подменили на «рай» на земле и без Бога. Всё по-научному объяснили, доказали. Даже признаки выявили – ишь, дескать, как наука и техника развиваются – всё во благо человека. Надо только улучшить самого человека с помощью науки. Ведь это тоже вера, но вера ложная, потому что истина на небесах, а на земле правды нет. Никто допрежь не видел, а теперь и не увидит.
Макаров похлопал себя по бокам, отыскивая кисет. Нащупав что-то в кармане галифе, вынул большой старинный медный пятак. Повертев его, он разглядел на реверсе дату: 1760…
2
«Если дела европейских наций будут с 1912 по 1950 г. идти так же, как они шли с 1900 по 1912 г., Россия к середине текущего века будет господствовать над Европой как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношениях»
Эдмон Тери, редактор французского журнала Economiste European, январь 1914 г.:
Жаркое, знойное лето грезилось в 1914 году в Западной Сибири. Уже в мае дни стояли горячими, а ночи тёплыми, так что можно ходить в одной рубахе ― если комаров не боишься, задорных сибирских комариков, незаметных при солнце, но поедающих всякого непривычного к ним с наступлением сумерек или в тенистом утреннем ещё влажном лесочке.
– О-ой, – не по-сибирски напевно, с какой-то молитвенной интонацией причитала Устинья ― жена отставного унтера Романа Макарова, – чтой-то бу-у-дет, Ром, а? – Роман по привычке пропускал без ответа начальные реплики женских речей. – Зо-ори смотри-ко на вечер кра-а-асны-ы-ые-е-е. Как кровью окрашенные. Чё ж так, пошто? Беды бы какой не случилось…
Роман, наконец, не выдержал, перестал хлебать постные