После этого он еще несколько раз просыпался и опять слышал это, уже порядком надоевшее: …двери закрываются… станция «Белорусская». Время от времени он расклеивал непослушные веки, мутными глазами смотрел перед собой и все время видел одно и тоже – красно-коричневые, окаймленные полированным металлом, колоны «Маяковской». Изображение было смазанным и двоилось, но ошибки быть не могло: двери закрывались и открывались, поезд трогался, но каким-то волшебным образом все время почему-то прибывал обратно на эту «Маяковку». Кошмар какой-то! Так и подмывало спросить: Эй, там! Скоко можно! «Нельзя ли у трамвала вокзай остановить?» Но сил на это уже не было. Да и спросить было не у кого. Он один ехал в этом странном поезде.
Нереальность происходящего его не то чтобы удивляла, а, скорее, утомляла. Уж очень хотелось побыстрее добраться до дома и рухнуть, наконец, в постель:
– Надо же какой странный поезд мне попался, – пробурчал он. – Это они нарочно меня путают, сволочи…
Кто эти гадкие «они», додумать ему никак не удавалось, потому что от этого пространственного круговорота его время от времени начинало так сильно мутить, что приходилось сдерживаться. Но он продолжал упорно ждать. Ведь когда-то же этот идиотский вагон должен же, наконец, доползти до его родной «Белорусской»…
Окончательно разбудила его сердобольная уборщица. Оказалась, что он давно уже никуда не едет, а просто, тупо покачиваясь, спокойно сидит себе на скамеечке, рядом с проходящими поездами.
Эти поезда подходили и уходили, их двери закрывались и открывались, а изнутри вагона один и тот же бесстрастный мужской баритон с упорством маньяка все время бубнил ему одно и тоже:
– «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция «Белорусская»…
Вот так по-идиотски влип. Что поделаешь? Такое бывает в жизни. Тебе кажется, что ты куда-то едешь, и ты, как дурак, суетишься, торопишься, ожидаешь перемен, а на самом деле, сам того не сознавая, просто сидишь себе, как пьяный на скамеечке, а поезда, как и годы твоей жизни, один за другим проходят куда-то мимо тебя…
А когда-нибудь такой же бесстрастный голос вдруг и тебе объявит: «Граждане пассажиры не задерживайтесь, побыстрее осуществляйте посадку!»
И ты войдешь…
И двери за тобой закроются…
И состав твой, набирая скорость, тоже уйдет в эту бесконечную черноту тоннеля….
И будет ли для тебя свет в конце его?
Жидковатый стул комсорга Тюлькиной
Гаврила стул купил на рынке
Был у Гаврилы стул плохой.
Ляпис-Трубецкой
Хорошее имя Инесса. Какое-то необычное и, я бы даже сказал, возвышенное. Видимо потому что подсознательно рифмуется с принцессой, а может с поэтессой…
Это было еще в ящике, когда я спутники делал. Инесса входила в состав нашей небольшой дружной группы: она, Володя Южанин – мой дружок,