несут свой богатый фамильный монумент, вон Ольга Ивановна и ее деревянный крест. Смотри, какие нахалы, – указал мертвец на компанию из троих людей, – мерзавцы, их никто не приглашал в наш поход. Вон идет мой друг, Вячеслав Игнатьевич и его жена Антонина Венедиктовна, и даже человек с редким именем Автондил наградил нас своим вниманием. Оля, Юленька и Миша – утонувшие детки, тоже присоединились к старикам. А вон чета Свириденко – мерзопакостные мертвецы, жадные как сто покойников вместе взятые, никогда не сдавали деньги на благоустройство территории, надо их прогнать, уж слишком бессовестные они. Вон идет моя принцесса, – указал Никанор на скелет в женском платье, – Марьюшка, я здесь, прелесть, – он помахал ей костлявой клешней и изобразил воздушный поцелуй. – Ивановы, Петровы, Сидоровы идут строем как на партсобрание и Смирнов за ними вдогонку бежит. А вон Тимофей Власович Бузько, его саван шили у одного известного модельера, кучу денег отдали, а как только полежал несколько месяцев в воде, его одежонка-то, пф, и расползлась. Вот смеху-то было, мы всем кладбищем над ним потешались. За Тимофеем Власовичем следует мерзкий тип, его зовут Вован, просто Вован без фамилии и отчества, видно плебейского рода бандит был, из пришельцев, инопланетянин можно сказать, его подселили к моей знакомой Елене Сергеевне Выбейзуб; представляете, как она возмущалась, когда однажды ночью к ней в постель положили Вована. Она так возмущалась, кудахтала как курица-наседка, мол, со времен Петра Первого в моей кровати не было постороннего мужчины, а тут на тебе – Вован собственной персоной и без цветов. Вообще весело тут было, жалко и покидать свое пристанище.
В процессии было много народу. Никанор Никифорович не стал представлять всех поименно, он был уже утомлен долгим разговором со мной. Потом он обратился ко мне с таким видом, будто забыл сказать что-то важное.
– Дорогой друг, Сережа, чуть не забыл, хочешь, я тебе забронирую место на нашем кладбище, а то со временем свободных мест совсем не останется.
Я начал решительным образом отказываться от такого заманчивого предложения.
– Ну, ты глупец, живой человек, разве ты не видишь тенденцию по завоеванию кладбищ, многие люди еще при жизни покупают себе место, делают могильную плиту, сажают любимые цветы и ухаживают за могилкой. Я их понимаю, если бы я знал, что будет такая петрушка, я бы сам позаботился о своей могиле заранее.
Мимо меня часа два проходила стройная процессия из костлявых уродцев и их останков. Все волокли за собой могильные плиты и гробы. Мне стало сердечно жалко мертвецов, ведь они не должны быть вовлечены в наши житейские несчастья. Человек так устроен, что в свои проблемы привлекает даже потусторонние существа. Никанор Никифорович примкнул к процессии, на прощание бросив мне:
– Ну, бывай, дорогой друг. Спасибо тебе, что выслушал бредни старого мертвеца. Мне уже много лет не кому пожаловаться на свои стенания. А насчет местечка ты зря, я бы по дружбе за тебя похлопотал: бесплатно выпросил бы
