Никанор Никифорович начал свою речь, и я понял, что его разговор продлиться до рассвета.
– Первым номером идут бомжи и алкоголики. Спасу от них нет. После Пасхи их активность особенно возрастает. Отбирают у нас яйца и куличики, с мешками ходят и собирают все. Алкоголики и наркоманы есть и среди моих соседей, весьма неприятные субъекты, скажу я вам. Они мечтают найти свое зелье даже в загробном мире, они нас очень беспокоят. Наркоманы воруют наши вещи и хотят продать за дозу, только дозы добыть здесь невозможно. Однажды я повесил свой саван сушиться, отвлекся и, нет его. Потом я нашел и саван, и того, кто его украл. Надавал я воришке тумаков, кости рассыпались раньше времени, так ему и надо, нисколечко не жалко, подлеца безродного.
Вторым номером идут кладбищенские ворюги и вандалы. Эти люди грабят то, что нам дорого после жизни. Стоит только поселиться кому-нибудь у нас, так сразу украдут все благородные цветы и понесут продавать на рынок. Поэтому родственники всегда надламывают розы, георгины, гвоздики, чтобы им не повадно было. Некоторые умудряются выкапывать многолетние цветы и кусты и сажать у себя на даче или продавать на станции.
Или взять вандалов, но что им дома не сидится. Нет, они приходят и разрушают наши кладбища. Это же наши дома – все, что у нас есть в загробном мире. Вандалы – эта стихия пострашнее урагана «Катрина». Надеюсь, Бог их накажет, и их загробные плиты будет ждать такая же участь. Ни стыда, ни совести у людей нет! – сказал Никанор Никифорович и ударил костяшками пальцев по земле, потом опомнился и воскликнул. – Ой, больно, совсем старый стал, скоро рассыплюсь в прах! Кого я еще забыл, ах, да, безмозглая моя голова, есть одно сословие людей, которых мы всем кладбищем ненавидим – это бизнесмены. Эти существа совсем стыд потеряли: скупают земли около кладбища и строят там дома, подпирают нас со всех сторон, хотят выжить, вот почему нам приходится бежать. Нигде покоя нет, даже в гробу! Раньше, бывало, выйдешь в поле, прогуляешься, а сейчас на полях стройка и дома. Ничего, скоро и они будут нашими соседями, тогда испытают на себе наше горе.
Поначалу они проложили дорогу, аккурат перед кладбищем – рев моторов мешал нам спокойно спать. Мы были в бешенстве и начали вредить: они нам гадость, мы им – все по-честному. Они еще жалуются, мол, почему на дорогах, которые проходят мимо кладбищ часто случаются аварии? Ответ прост: не надо беспокоить мертвых, лишний раз бы в церковь заглянули, молитву прочли, нет, они нам козни строят. Спасу нет мертвому человеку! Потом получается, что обочины дорог напоминают филиалы кладбищ. Мертвые тоже кое на что способны. – Он поднял указательный палец вверх. Я вздохнул, а Никанор хитро улыбнулся.
– Два дня назад недалеко от кладбища была дискотека, так называемый «опенэйр». Представляешь, после двенадцати уже спать хочется, а у них музыка на всю катушку. И пожаловаться некому, полицию же не вызовешь. Хотя есть у нас тут и представители правопорядка,