Склад металлоконструкций представлял собой большое высокое помещение со стеллажами, на которых лежал металл – трубы, прутки, профиль, листовое железо. Заведующая складом сказала Андрею, как своему древнему знакомому, что привезли оцинкованное железо, и ему надо срочно оформлять документы.
– А зачем тебе оцинкованное? – спросил я.
– В деревню – на крышу. – Его родители жили в районном центре Ивановской области.
Рядом со складом металлоконструкций была свалка отходов производства. В больших вместительных корытообразных контейнерах лежали груды металлических стружек, монтажные платы радиоустройств, обрезки текстолита, проводов, труб, прутков. Андрей ходил от контейнера к контейнеру, внимательный, заинтересованный, что-то вытаскивал, разглядывал.
– Ну а здесь, что тебе надо?! – я вдруг разозлился.
Насколько я был раздражён, настолько Андрей – спокоен.
– Я анализирую, – он разглядывал что-то на дне контейнера, – пригодится ли мне та или иная вещь.
Я много раз зарекался ходить с Андреем по заводу. Он никогда не торопился, у него всегда был запас по времени. Ему постоянно было что-то нужно – крепёж, клей, герметик, металл, токарный инструмент, радиодетали. Сегодня мы ходили с ним по заводу два часа, если не больше. Какие два часа – больше! Где только не были – у вояк, в механической мастерской, на складе у Люды, Центральном складе, складе металлоконструкций, свалке отходов производства.
ИЗ РАЗНЫХ ГОРОДОВ
Самолёт, на котором я летел из Смоленска в Москву, был маленький, как микроавтобус. Гул двигателей закладывал уши. Вращающийся пропеллер обозначился прозрачным диском. Мы летели относительно низко: облака были над нами. Вид на землю был, примерно, такой же, как с крыши небоскрёба. Пассажиры смотрели в окна с любопытством, ожиданием новых приятных впечатлений. Дома и автомобили выглядели, как игрушечные; лес, – как трава. Свет падал на землю через проёмы облаков широкими золотистыми полосами. Зелёные острова леса менялись желтеющими полями. Блестели речки и озера. Самолёт раскачивало, кидало вверх-вниз, – это сначала мне нравилось. Но вскоре меня укачало. И не только меня. Пассажиры заметно поскучнели. С мужчиной на соседнем ряду сделалось плохо. Он морщился, потный, в расстёгнутой у ворота рубашке, вытирал шею и лоб платком. Неожиданно щёки у него округлились. Зажав рот рукой, он быстро поднялся и ушёл в хвост самолёта.
Приземлились в московском аэропорту Быково. Я вышел из самолёта с чувством глубокого облегчения: больше не качало и не гудело. Было приятно ощутить тёплое ласковое дуновение ветра, мягкий свет вечернего солнца, ароматы травы и цветов, слышать трескотню кузнечиков.
Автобус подвёз нас к выходу с лётного поля. Среди встречающих были, как всегда, таксисты. Один