ни от кого я не таюсь, не прячусь.
Порою кажется, что надо мной —
салфетки тонких облаков незрячих.
Но каждый камень на моей тропе
не упрекнёт меня в неоткровеньи.
И если ветер вольный – то допет,
а если цепь – без дураков, все звенья.
Закат колени дó крови истёр,
рожая длинный путь в морской стихии.
А если мне дорога на костёр —
сама проверю ветки,
чтоб сухие…
Код зарока
Лиловость снов моих глубоких.
Полупрозрачность тонких век.
Реки забытые истоки
травою порастут навек.
Не мне слезой молебный угол
поить под взглядами теней.
В корсет шнурованная туго.
И каждый вздох – больней, больней…
Я верная своей темнице.
Не мне любить звенящий день.
Не мне в полях широколицых
бродить вдали от деревень.
Блеснёт зарница одиноко
надеждой слабому ручью.
Но вшитый в кожу код зарока
холодность сохранит мою.
Укрою тишину от сглаза…
Укрою тишину
в груди моей от сглаза.
Укрою свет луны от клеветы.
И пусть стрелой, отравленною фразой —
мне в сердце попадут. Святынь,
намоленных ночами, не открою
невидимым и видимым врагам.
Я жертвую – всего-то – алой кровью.
Покоя обретаю берега…
Изогнутую диафрагму рёбер
не предавайте пустоте земли —
о, если кораблю её бы
морскому заложить могли
в костяк! Она ещё крепка, и волны
ей будут в радость, а не в маету.
Надеждой белый парус полон
и под солёными ветрами туг…
А я бы – серебрила лунным светом
путь мимо острых рифов, мимо бурь,
и тихой грустью океан оветый
смирит свою
взыгравшуюся дурь…
Укрою тишину от сглаза.
Между небом и землёй
Между небом и землёй – дождь.
Выше птичьего крыла – рай.
Жаль, душа свой путь не выбирает.
Путь, когда земной – прóжит.
Мои мысли проросли – в тлен.
Дай, земля, примерить то, что
видят корни меж твоих вен,
что сокрыто за твоей шторой.
А с водой, ушедшей вниз, – ночь.
Мои мысли проросли – там.
И душа моя – слезоточие
над увядшими, гниющими листами.
И твоё дыхание, земля, – я
кожей чувствовала сквозь сон…
Только ты не забрала меня. Явь
принесла с собой дождя
звон…
Сны
Я граната.
Я в чьих-то руках
перед боем…
Один миг, только взмах —
и взорваться могу!
Но я телом её,
своим телом закрою,
чтоб остались
все живы
в том