– Понимаю. Дело в том, что Сереже нужна срочная операция. Нам нужно согласие родителей.
– Считайте меня приемной матерью.
– Хорошо, – Ксения Павловна взяла историю болезни, написала диагноз и приписала: «на операцию приемная мать дала согласие». – Распишитесь, вот здесь. – Женщина взяла ручку.
– А меня можно положить вместе с ним?
– Нет, вы дома нужнее. Доверьтесь нам, постараемся выходить Сереженьку, не беспокойтесь. Всё, что необходимо, сделаем.
Женщина расписалась, подошла к ребенку, поцеловала в лобик, он протянул к ней руки, она поцеловала их и, заплакав, пошла к двери.
У Вали навернулись слезы.
– О! Доктор, это не годится, у нас такие трагедии каждый день! Это хирургия! Тут глаза не успеют просохнуть, если плакать! Идите в операционную, скажите, чтоб готовились к операции, сами начинайте мыть руки. Будете мне ассистировать.
Случай был запущенный. Наступила гангрена кишки. У ребенка уже развился перитонит, омертвевший участок кишки удалили.
– Положите ребенка в восемнадцатую палату. Это ваша палата, – обратилась Ксения Павловна к Вале после операции. – Покажите, на что вы способны. Выходите ребенка – честь вам и слава!
В первый же день Валя задержалась на работе: капельно переливала малышу солевой раствор в тонкую, как ниточка, голубую вену локтевого сгиба. Положила грелку на бедро, куда подкожно введен физиологический раствор, чтоб скорее рассосался и меньше болела нога. Сидя около Сережи, пока он спал, почитала истории болезни своих больных.
– Пить, – шепотом попросил Сережа. Валя смочила ватный шарик, помазала губы и рот ребенку (пить ему нельзя). Он жадно хватал вату, выжимая капли воды.
– Бедненький ты мой, потерпи, родной, денька через три будет легче, – тепло и нежно говорила она ему. Жалостью и участием полно сердце. «Неужели можно когда-нибудь привыкнуть к мучениям вот такого малыша? Нет, это значит перестать быть человеком, перестать быть врачом. Я не позволю себе очерстветь. Клянусь, Сережа!» И ей стало легче от этой клятвы.
– Ну, чем тебе еще помочь, маленький мой? – поправила подушку, чтобы удобнее было лежать. Часов в десять вечера ребенок снова уснул.
– Идите, доктор, – подошла к ней сероглазая с широким добрым лицом медсестра. – Я все назначения выполнила, посижу около него.
– Не оставляйте его одного, по возможности, – попросила Валя.
– Не беспокойтесь. Всё будет хорошо, – успокаивала ее дежурная сестра.
Валя шла домой. Тихий морозный вечер. Бело-голубыми искрами мерцал от мороза снег. Луна высветила легкое облачко, игриво спрятавшись за ним. Небо светлое, глубокое. «Будет завтра мороз, – машинально подумала Валя, и снова мысли вернулись к Сереже. – Вот, мать его и не знает, что у кровати ее сына стоит смерть. Как можно оставить ребенка? Волчица