– Да, да. Отлично. Понимаю. Подавление влечения, старые девы и все такое. Но к вам-то какое отношение имеют эти чувства?
– Прямое, – ответила Мэри. – Я их боюсь. Это очень опасно – подавлять свои инстинкты. Я начинаю замечать у себя симптомы, похожие на те, о которых пишут в книгах. Мне постоянно снится, что я падаю в колодец, а иногда даже – что я карабкаюсь по лестнице. Это в высшей степени тревожно. И эти симптомы очевидны.
– Неужели?
– Так недолго и нимфоманкой стать, если не принять меры. Вы представить себе не можете, какие серьезные последствия влечет за собой подавление чувств, если вовремя это не прекратить.
– Думаю, вы сгущаете краски, – выразила сомнение Анна. – Но я не вижу, чем могла бы вам помочь.
– Мне просто хотелось поговорить с вами об этом.
– Ну, разумеется; охотно и с радостью, дорогая.
Мэри откашлялась и издала глубокий вздох.
– Полагаю, – нравоучительно начала она, – полагаю, можно считать само собой разумеющимся, что у здравомыслящей молодой женщины двадцати трех лет от роду, выросшей в цивилизованном обществе в двадцатом веке, предрассудков нет.
– Должна признаться, что у меня кое-какие есть.
– Но они не имеют отношения к подавлению чувств.
– Нет, таких не много, это правда.
– Или, точнее говоря, к тому, как избавиться от необходимости подавлять чувства.
– Именно.
– Тогда примем это как базовый постулат, – сказала Мэри. Каждой черточкой своего юного круглого лица она демонстрировала исключительную серьезность, ее же излучали большие синие глаза. – Теперь переходим к желательности обретения опыта. Надеюсь, мы согласны в том, что наличие знания желательно, а неосведомленность – нет.
Покорная, как один из почтительных учеников Сократа, от которых тот мог добиться любого нужного ему ответа, Анна согласилась и с этой предпосылкой.
– Равным образом мы, надеюсь, едины во мнении, что замужество – это то, что оно есть.
– То, что оно есть, – механически повторила Анна.
– Отлично! – воскликнула Мэри. – И подавление чувств – это тоже то, что оно есть…
– Конечно.
– Из всего этого возможен единственный вывод.
– Но это я знала еще до того, как вы начали, – заметила Анна.
– Да, но теперь этот вывод доказан, – парировала Мэри. – Нужно во всем следовать логике. Теперь вопрос состоит в том…
– Да какие же тут могут быть вопросы? Вы ведь обосновали свой единственно возможный вывод логически, это больше, чем могла бы сделать я. Остается лишь донести информацию до того, кто вам мил – кто вам мил по-настоящему, в кого вы влюблены, если позволите выразиться столь откровенно.
– Так вот именно здесь и кроется вопрос! – вскричала Мэри. – Я ни в кого не влюблена.
– Ну, тогда я бы на вашем месте подождала, пока это случится.
– Но я не могу больше ночь за ночью видеть во сне, как я падаю в колодец. Это слишком опасно.
– Что