С кем только не баловал…
Хохлушка Галю у него была, грузиночка Манана,
Армяночка Ярусь и персияночка Вусала,
Какая-то из Минска Зинка.
Случился у него в Прибалтике постой –
И с моря он явился не пустой,
А тоже с названной зарёванной, «сестрой».
А сын, москвич, который Рашка,
Был весь в отца:
Дубинка, это самое, и два крутых бейца.
Я почему о бейцах вспоминаю,
Пришлось мне заниматься в эту пору
Интимным Рашкиным прибором…
Но это к слову.
Кроме «сестёр» и кровных деток
Были приёмыши у деда,
Всё больше недобитки:
Бандеровцы, дашнаки и мусаватисты
И выползки из кочевых кибиток.
Они совками стали ярыми
И выбились в советские бояры…
БОДИ-БОГ.
Жены нормальной не было у деда?
ИАКОВ.
Пока Совок отчитывался в ВЧК, НКВД и КГБ
За все свои отважные дела,
Законная супруга, которую таскали вместе с ним,
Со страху померла.
Переживал. Но не утишил прыть.
То воевать ему «за Родину, за Сталина» давай,
То Днепр, то Волгу с Камою прудить,
То в коммунизм узкоколейку в Магадане строить.
Были у деда и подруги, как не быть!
Иные померли, состарились иные,
Строптивые кобылы фронтовые.
На старости геройских лет
Себе спроворил утешенье дед.
Он звал её своей Кауркой,
А проще выразиться, Нюркой.
Бабец что надо, всё при ней: и ляжки полные…
БОДИ-БОГ.
Отставить! Не хамить!
ИАКОВ.
Как это опять же у поэтов…палы-ёлы…
(Чешет лоб, вспоминая.)
Во! Бунин: лядвии тяжёлые!
Грудь агроменная и очи,
Что твои фары галогенные в ночи.
И губы-вишни.
Она как бы из терема промяться во садочек вышла.
А может, из шатра монгольского шагнула, едрёна мать,
В российскую тесовую кровать.
Иван Анюту ревновал
И по Союзу на экскурсии не брал,
Держал в каком-то родовом гнезде нечернозёмном –
В Перми, во Пскове, в Костроме ли,
В Козельске или в Мухосранске.
Вот то ли дело бабы иудейские!
Любой Абрам и Моисей
Прекрасно знают: в жизни сей,
Внутри или вовне,
Жена – волшебный ключик мне.
Всё благо входит в дом благодаря жене!
А Нюрка русская
Бабла не может наварить,
Бабло ей скучно зоблить.
Зачем какое-то ей «дело»?
Она как будто чемерицу съела.
К нехваткам ей не привыкать,
Была бы с шишками кровать.
БОДИ-БОГ (угрюмо).
Вам Святогоров чем мешал, любезный?
За что братва его свалила в бездну?
ИАКОВ (выпячивая губу).
Совался не в своё старик,
Он