– Санжар, – требовательно позвала я его.
Он неохотно остановился и повернулся ко мне с недовольным лицом. Я отчаянно пыталась найти достойные слова.
– Ну? – он насмешливо вздернул бровь, видя, что я молчу. В этот момент мне так сильно хотелось стереть с его красивого лица эту самодовольную улыбку, что моя рука почти автоматически взлетела вверх. Но он успел ее перехватить до того, как я смогла дать ему пощечину. Теперь он не улыбался, о нет, он был зол.
– Какого черта ты себе позволяешь, – процедил он сквозь стиснутые зубы.
Я дрожала от возмущения и злости, и была не в силах вымолвить ни слова. Кровь отхлынула от моего лица, я не могла пошевелить онемевшими губами. Господи, почему я такая маленькая, что не могу даже ударить его! Нет, он наслаждался своим физическим превосходством, а я чувствовала себя отвратительно слабой.
– Ты!.. ты!.. – только когда с моей щеки слетела слеза, я поняла, что плачу. Перехватив его запястье другой рукой, я попыталась выдернуть руку из его захвата, – отпусти меня! Да отцепись ты!
Он резко выпустил мою руку, так что я отшатнулась назад, и вперил в меня свой пылающий взгляд. Его побелевшие губы были плотно сжаты.
Я первая отвернулась. В моей голове творилась полная каша. Что это было только что?
Лифт приехал, и мы вошли в пустую кабину. Санжар стукнул кулаком по нужной кнопке и прислонился спиной к стене, сложив на груди руки. Я подумала про себя, что совсем не обязательно размахивать кулаками, и что бедная кнопка ни в чем не виновата.
Кабина дернулась и остановилась, дверцы разъехались в стороны.
– Вот вы где, мы вас потеряли, – Макс показался у входа к раздевалкам. Санжар молча протиснулся мимо него.
Макс подошел ко мне и легко повернул мое лицо, положив пальцы на подбородок. Я автоматически уставилась на него, понятия не имея, что он хочет мне сказать.
– Надеюсь, ты не обижаешься, что я накричал на тебя на дороге?
Я несколько раз моргнула, я уже успела забыть об инциденте с машиной. Естественно, он тут же решил, что случившееся послужит отличным поводом поставить его в положение виноватого передо мной. Я попросила его не вспоминать больше об этом, а он ответил: «Я просто хочу, чтоб ты знала, я накричал, потому что слишком испугался за тебя. Не знаю, как бы я пережил, если бы с тобой что-то случилось…» – и поцеловал меня в лоб.
Все мое существо восстало против этого. Я, в который раз за сегодняшний день, высвободилась из объятий, и, неловко улыбнувшись, ретировалась в раздевалку. Мое душевное равновесие было под угрозой, никоим образом я не могла представить, что окажусь в центре чьих-то действий или мыслей.
Все уже переоделись, и я поспешила к стойке проката, стараясь не думать о коньках, льде и катке в целом. Я все еще надеялась, что у них не окажется моего размера. Но, конечно, тридцать седьмой, самый ходовой, имелся в избытке. Я села на лавку и натянула коньки на ноги.
Не знала,