Вован выпил его одним большим глотком, поморщился, и продолжил свой бессвязный рассказ. Подождав около десяти минут, Сергей понял, что его «ужин» не собирается отключаться. Нащупав ногой, лежащий на полу обрезок доски, Пацкевич незаметно поднял его и спрятал за спиной. Дождавшись момента, когда гость опустит глаза в пол, Сергей размахнулся и со всей силы ударил доской бомжа по затылку. Удар оказался такой мощности, что осколки доски разлетелись по всей комнате, а Вова буквально встрял носом в пол.
«Так-то лучше. Спит как младенец, – подумал Пацкевич, наклоняясь над беззащитной жертвой. – О боже, как же ты воняешь! Мое обостренное чутье уложит меня в могилу! Главное не перестараться, он мне живым нужен. Собственная фабрика крови дома не помешает. Мать твою, до чего же я докатился…»
Сергей широко открыл рот и впился всеми оставшимися зубами в шею несчастного бездомного. Горячая, густая кровь мощным потоком хлынула из раны, насыщая организм кровопийцы безмерной, неистовой силой. Пацкевичу настолько понравился вкус человеческой крови, что время для него остановилось. Он снова и снова жадно глотал бурлящую кровь, пока бурный поток не сменился маленьким ручейком, а ручеек не сменился тоненькой струйкой. Остановиться он смог только когда кровь полностью иссякла.
– Вова… друг… Вован! – Сергей несколько раз дернул бездомного за плечо. – Боже мой, что же я наделал. Я убил его, убил…
Приступ отчаяния нахлынул на Пацкевича. Ему никогда в жизни не было так страшно и противно, как в эти минуты. Он испытывал к себе такое отвращение, что готов был немедленно вонзить осиновый кол в свою безжизненную грудь. Голова шла кругом от мысли, что совершенное им злодеяние невозможно исправить. Невозможно вернуть к жизни человека, погибшего в результате чьей-то жадности и безрассудства. В эти страшные мгновенья он не чувствовал себя вампиром, не чувствовал себя беспощадным убийцей жаждущим только крови. Он чувствовал себя обыкновенным человеком, который совершил самое подлое, самое мерзкое преступление изобретенное человечеством. Около десяти минут Пацкевич просидел без движений возле бездыханного тела Вована. Потом что-то произошло. На месте выбитых зубов с хрустом вылезли новые, острые как бритва клыки. Сергей ощутил, как внутри его произрастает неизвестное доселе чувство. Необыкновенное чувство полной свободы и неуязвимости. Неудержимое желание покинуть пределы этой убогой комнаты овладело Пацкевичем. Появилось желание стать частью огромного мира, так сильно манящего своими бескрайними просторами. Сергей вышел наружу. Раскинувшийся вдоль линии горизонта сияющий город, залитый лунным светом пустырь, усыпанное звездами небо заиграли абсолютно новыми красками. Он чувствовал каждое дуновение ветра, слышал каждый еле заметный шорох, четко видел самые мелкие детали окружающего пространства. Сергей почувствовал силу, о которой говорил перевоплотивший его вампир.
«Я