Через полтора часа она была у меня дома. Еще довольно молодая, элегантная, сейчас она была в классических черных брюках, тунике сочно-красного цвета и солнцезащитных очках. Пережитый ужас выдавало искаженное, побледневшее лицо, обмякшая фигура на подкошенных ногах. Она напоминала мне маленькую испуганную девочку, которая хотела куда-нибудь забиться, скрыться от чего-то невероятно страшного.
Ее тело била мелкая дрожь, словно на улице было холодно. Меня удивил ее взгляд – взгляд человека, испытавшего огромное потрясение – почти неподвижный и потерянный. Я держала себя ровно, без лишней эмоциональности, понимая, что этого сегодня было предостаточно для нас обеих. Мы прошли с ней в комнату. Она бросила солнцезащитные очки на журнальный столик и упала в первое стоявшее на ее пути кресло. Вжалась в сиденье и прикрыла глаза. Казалось, что ей необходим внешний толчок, помощь из реального мира, чтобы выйти из безмолвного кокона и начать что-то говорить. Я налила ей чашку горячего чая и, напряженная, села напротив нее.
Тихим голосом, едва живая от страха, Ксения начала рассказ. Ее дыхание было прерывисто и тревожно.
– Перед работой я заехала в один торговый центр, чтобы купить подарок коллеге ко дню рождения. Я обходила бутики, присматривая что-нибудь интересное для Людки. Я обнаружила одну вещь, которая могла бы понравиться ей, и я решила ее купить. Когда расплачивалась, почти неосознанно, чувствуя больше спиной, я заметила какую-то женщину. Это была крашеная блондинка, на первый взгляд ничем не примечательная, но было в ней что-то, что вызывает чувство тревоги и опасности. Мгновение, но я это почувствовала. Диалог с продавцом выдернул меня из этого ощущения. Я взяла подарок и вышла из торгового центра.
Ксения сидела, бессильно опустив плечи и уставившись невидящим взглядом в голую стену. Она невольно затаила дыхание, словно подбитая птица, вслушиваясь в себя. Потом взглянула в мою сторону; я напряженно наблюдала за ней и понимала, как мучительно вспоминать ей все это.
Чай на столе остывал, выбрасывая в воздух остатки горячего пара. Сделав глоток, она продолжала:
– Я зашла в метро и стала ждать поезд. Вдруг рядом со мной на платформе возникли две женские фигуры, одна из них блондинка из торгового центра. Она подошла ко мне близко и стала что-то говорить и шептать. Какие-то слова я понимала, какие-то нет. Я слышала что-то страшное: «несчастье твоему роду», «угроза твоим детям», «если я что-то не сделаю, то все это сбудется». Вдруг я почувствовала, что стала куда-то проваливаться, при этом что-то ей отвечала. Вторая женщина, черноволосая и одетая во все черное, ходила вокруг нас кругами и, как мне показалось, тоже что-то нашептывала. И от этого мне становилось еще хуже и страшнее.
Потом какие-то обрывки в памяти. Дальше провал, ничего не помню – чистый лист. И только потом я поняла, что стала приходить в себя, когда увидела