«Раз. Раз. Раз» – единственное, что она может выдать, не лажая. Все остальное – мимо кассы, а нам потом тюнить двое суток.
Опять отвлекся…
На самом деле, не знаю, с чего начать.
Я тут решил записать несколько видео, чтобы расставить все точки на «i».
Если вы нашли эту запись, пожалуйста, покажите ее всем своим знакомым. Летчик я уже сбитый – на «Первый» меня больше не пустят, а на «Ютубе» видео забанят мои бывшие друзья.
Раз. Раз.
Раз. Раз. Раз…
Если вы смотрите это видео, значит, мои дела совсем хреново.
Я в психушке или на кладбище.
Я не против – надо умереть, чтобы тебя причислили к лику классиков.
Попасть в «Клуб 27», считай, вдвойне повезло!
Вы привыкли меня видеть в другой обстановке, другим человеком.
Но вот он я, настоящий.
Можете считать эту запись каминг-аутом. Не в том смысле, что я пидор какой-то. Хотя в музыкальном плане, конечно, да.
Мне тридцать девять лет.
В моем возрасте Моцарт уже четыре года, как умер.
И Пушкин умер.
И Лермонтов.
Кобейн.
Джоплин.
Моррисон…
Только я насмелился писать настоящую музыку, как все пошло не так.
Если вы смотрите эту запись, значит, я уже не могу ничего поделать.
Не хотел вас разочаровывать, дорогие зрители, разбивать иллюзию, которую кропотливо создавал собственными руками, но я хочу остаться в вашей памяти таким, каким являюсь на самом деле, каким вы меня не знаете.
Дорогие поклонники «Большой стирки», позвольте рассказать вам правду.
Смотрите и не переключайтесь!»
2.
Вы когда-нибудь ездили на метро без билета? «Зайцем»?
Когда карманы совсем пустые, а ехать нужно?
Только не врите! Все мы были студентами.
Мне тридцать девять, а я скачу козленком через турникеты под свист вахтерш и дурашливый «Полонез Огинского».
Когда мы были совсем юными, чтобы произвести впечатление на мою музу, я мог ткнуть дежурной по станции студенческий со словами: «Будущая звезда! Галина Сердюк! Прошу любить и жаловать!» Моя любимая гордо фланировала через проход для льготников, и мы убегали, пока работница метрополитена приходила в себя от моей наглости.
Никогда не угадаешь, какие умения пригодятся в жизни.
Делюсь секретом.
Способ первый: паровозик.
Пристраиваешься к милой барышне и проходишь прямо за ней. Если расстояние между вами не больше двадцати сантиметров, электроника не сработает.
Второй: идешь напролом через турникет и придерживаешь створки, чтоб не прилетело по яйцам.
Третий: «козел». Надо опереться руками на турникет и перекинуть ноги над фотоэлементами.
«Обмануть машину»: подходишь вплотную к фотодатчикам и затыкаешь рюкзаком самые дальние из них за створками.
Способ «пять»: «конь». Хорошенько разбегаешься, как на уроке физкультуры, отталкиваешься руками от стойки и перепрыгиваешь через нее с широко расставленными ногами.
«Герой боевика»: лихо перекатываешься поверх турникетов.
Седьмой способ: войти через выход.
Восьмой: проползти на животе.
Девятый: отодвинуть заграждение под носом у метробабки.
Способ №10: подойти к самому последнему турникету и проскользнуть между ним и металлическим оградкой.
Ты не поверишь! Когда мы с Галиной, а тогда ее звали еще Галиной, получили первые деньги, я поклялся, что мы с ней больше никогда в жизни не спустимся в метро! Она и не спустится – я хотя бы частично выполнил свое обещание!
Станция «Речной вокзал».
Самое страшное – начать.
Пакеты с нотами липнут к ладоням. Такой мандраж у меня был только на съемках «Фактора страха» в Аргентине. Тогда нас заставили прыгать по шатающимся скользким тумбам высотой метров двадцать, а съемочные вертолеты сдували самых хилых в бурлящую реку.
Проскочить перед носом дежурной московского метрополитена – это вам не в «Форт Баярде» убегать от карлика!
Она взгромоздилась ровно по центру своих владений. Вход для льготников заслонила решеткой, держит оборону. На ее арбузных грудях трещит по швам синий пиджак.
Пока я туплю у турникетов, гигантская толпа, население целого поселка, не меньше, хмуро проносится мимо. Вдалеке ползет нерасторопный дед, но другой читер приклеивается к его спине прямо у меня под носом.
Народ бойко мельтешит туда-сюда, подрезает друг друга, толкается, лезет без очереди, а я все никак не осмелюсь проскочить за какой-нибудь рассеянной дамочкой.
Одна вся такая воздушная фифа на высоченных каблуках копошится в кошельке перед турникетом,