Вот так вот шаг за шагом, день за днем, и ходил паренек по улочкам, круги вокруг резиденции нарезая. Сперва малые, чтоб знакомые крыши из поля зрения не выпускать, потом побольше, потом совсем осмелел. Но интересного вопреки ожиданиям в Вечном Городе было мало. Дома больше простые, без изысков, улицы грязные, людей бедных много – побирушек всяких приставучих. Церквей красивых хватает тоже, правда. И развалин. Но с храмами все ясно – папская столица, а вот руины… Любопытно. Как будто и отстраивать их никто не собирается, и совсем город очистить рука не поднимается. Да. Очень любопытно! Может, там, среди камней этих, что драгоценное сыщется? Монетка ли старинная, камушек какой драгоценный, да и просто древняя поделочка. А?
Но достойного внимания почти не попадалось. Так, несколько черепков с остатками блестящей черной краски да расколотая жемчужная бусина. Разве это трофеи? А ведь уже четыре места исследовано. Нет, пять же!
Неделя прошла, прежде чем Лука вышел по широкой улице на большую площадь. А там – ох… Руины так руины. Всем развалинам развалины. Высоченный домина, красивый, стены кругом идут, углы срезая. Жаль, с одной стороны чуть не до земли разрушен. Куда Папа смотрит? Такой театр тут устроить можно – тысяча зрителей поместится, если не все десять! Нда, упущеньице. Однако даже такого во Флоренции нет. Уж там-то бы быстро разобрались, такой разрухи бы не потерпели.
– Скажите, синьор, а это что за дом? – обратился Лука к первому же прилично одетому прохожему, указав рукой на диковинное сооружение.
– Дом? Это Колизей, юноша, – улыбнувшись, отозвался мужчина. – Ты что, не здешний? Один гуляешь?
– Теперь здешний, – весело отмахнулся паренек и тут же соврал. – Отец осмотреться пустил, сказал, чтоб далеко от дома не отходил. Рядом поселились.
– Ну, коль так… – с сомнением проговорил человек.
– А Колизей – для чего он? – продолжил допрос Лука.
– Тут, на его арене, в эпоху императоров гладиаторы дрались. Рабы-воины. Насмерть бились в угоду публике, – спокойно объяснял человек. – Эх, много ж здесь крови было пролито, потому и решено его не сносить. Будущим поколениям в назидание. Да… Страшные были времена.
– А сейчас не страшные? – спросил мальчик.
– Чего ж страшного, когда такого кроху отец одного гулять по улицам отпускает? – улыбнулся мужчина. – Или соврал ты мне? Давай-ка я тебя до дому провожу.
И уж рукой потянулся, чтоб схватить сорванца за плечо. Да тот увернулся, присел. А потом сиганул, только пятки засверкали. Впрочем, в погоню за ним не пустились. Махнул добрый человек рукою, пошел своей дорогой. Но мысль…
Мысль в голове поселилась надоедливая. А ведь паренек-то как будто знакомый. Или не сам он, но на кого-то похожий. Причем, настолько, что хочется узнать – кто отец? Редкие черты лица. Правильные, без изъяна. Скулы не римские, высокие. Волосы светлые. Густые, чуть вьющиеся. И глаза… Взгляд такой,