Вдохновения, хочешь? Тогда желаю.
Пусть это будет волна тёплая и живая,
Или шторм, нестандартный, огнедышащий.
Хочешь славу всемирноизвестную?
Желаю славу, только помни, пожалуйста,
Слава – бремя тяжелое, так что не жалуйся.
А вершина славы – место ограничено-тесное.
Хочешь, пожелаю тебе крутое издательство?
Желаю же. И пусть тебя там напечатают.
Красивое оформление и обязательно – фотографию.
Но только, чтобы бесплатно, без вымогательства.
Каждому поэту – музу, поэтессе – муза.
Таких, чтобы дух, до слёз, захватывало.
Чтобы строчки глянцевые, а стихи – матовые.
Чтобы писательство счастьем было, а не обузой.
А главное – на пути к собственному Олимпу,
Оставаться человеком, без чужих голов под ногами.
Без слез тех, кто шел за вами, вместе с вами.
Чтобы успех не превратился в Рубикон-липу.
И, хотелось бы, опубликовать в этой рубрике те стихотворения Валентины, после которых у меня до сих пор вдохновенное послевкусие, дрожь-мурашками и восхищение.
«Целый мир… Для меня это слишком сложно и много…»
Целый мир… Для меня это слишком сложно и много,
Мне бы единственную улицу, где однажды тебя я встречу.
Пусть там будет всего одна, узкая, но одна дорога,
Я обниму тебя и это будет моя, короткая вечность.
Целый мир… Это слишком абстрактно и непонятно.
Хватит одной скамейки, чтобы быть счастливыми,
Целый мир хорош, когда ты хочешь играть в прятки.
А я хочу видеть тебя, чувствовать руки твои сильные.
Целый мир… Он безразличен к нашим проблемам.
Ему до лампочки наши мечты, да и желания тоже.
А я хочу, чтобы переплелись наши дорожки-вены,
И чувствовать как руки дрожат, прикасаясь к коже.
Целый мир… Да к черту целый мир. Мне он не нужен.
Мир, где нет тебя рядом, не мир, а степь мёртвохолодная.
Мир без тебя – моего – огромная ледяная лужа.
Где тонет душа моя, если тебе она стала негодная.
Целого мира нет! Есть временная субстанция.
С коридорами времени, с закоулками-воспоминаниями.
Сегодня ты – Д'Артаньян, а я буду твоей Констанцией.
А мир.. Пусть подождет или гори оно всё синим пламенем.
«Верую – шепчет мать в ночи, стоя у икон, за детей своих, на коленях, молясь об их здравии…»
Верую – шепчет мать в ночи, стоя у икон, за детей своих, на коленях, молясь об их здравии.
Даже если отвернулись врачи, а на соседней койке кто-то кричит «Тебя же здесь умирать оставили!»
Верую – даже если жизнь прожив, лба не перекрестив, но в момент, когда, кажется, неоткуда ждать подмогу,
Из потаённого уголка души, где до поры, до времени лежит, Вера восстает и летят слова молитвы Богу.
Верую – шепчет солдат, крест нательный в кулаке зажав,