Шарлак приземлился на песок перед воротами обители. Монахи к тому времени уже успели заметить айзена. Навстречу Шие, Славомиру и Орике вышел худощавый молодой человек лет восемнадцати. У него было узкое бледное лицо с острыми чертами, тонкие губы с жёсткими складками в уголках, глубокая морщинка на переносице и раскосые тёмные глаза. Длинные чёрные волосы спереди спускались несколькими прядями чуть ниже плеч, а сзади были собраны в хвост. Одеждой юноше служила мешковатая серо-голубая ряса, подхваченная кожаным поясом.
– Здравствуйте, небесные посланцы, – он почтительно склонился, сложив руки на груди. – Я Кассиний, временно исполняющий обязанности Старшего Блюстителя. Кто вы и что привело вас в нашу скромную обитель?
– Привет, брат Кассиний, – театрально раскланялся Мирко. – Меня зовут Славомир, это мой братуха Шия и его подружка Орика. Направляемся в Райхатту, к вам заглянули перекусить чем ваш бог пошлёт.
– Если вы голодны, то мы вас накормим, конечно. Правда, живём мы небогато, так что не обессудьте. А этот… это существо… – Кассиний недоверчиво покосился на Шарлака. – Оно с вами?
– Это Шарлак, наш айзен. Он железный.
– Айзен? Это машина? Прошу простить, но в монастыре мы не приемлем подобных механизмов. Вы можете зайти, но его придётся оставить здесь.
– Ну хоть тряпок нам дадите, накрыть его? – подал голос Шия.
– Это можно, – кивнул Кассиний. – Прошу следовать за мной.
Шия, Рика и Мирко направились вслед за молодым монахом к воротам обители. Войдя внутрь, они убедились, что Кассиний был прав. Обстановка в монастыре оказалась более чем скромной. Все постройки представляли собой вросшие в землю деревянные клетушки, грязные и покосившиеся. Единственным каменным зданием был храм с высокой башней. Над входом в церковь поблёскивало мозаичное изображение трёхголового горюна.
– Мы должны помолиться, – не оборачиваясь, сказал Кассиний. – Таковы правила.
– Ничего против не имеем, – кивнул Мирко. – Надо так надо.
Внутри храма было темно и сыро. Кассиний подошёл к бронзовому паникадилу, стоявшему в центре, и зажёг четыре свечи. Огни высветили фреску на дальней стене храма. Она состояла из трёх частей. На первой был изображён воин, поражающий копьем Древнего змея. Обычно так рисовали Эззу Бин Шедекоббаха, но у этого Змееборца лицо скрывалось за небольшим облачком, из которого исходили лучи света. На средней части фрески красовалось несколько горюнов, исторгающих пламя. Под ними разбегались в страхе люди, маленькие и жалкие. Завершал фреску ещё один портрет Змееборца, но какого-то уж совсем необычного. Лицо его, как и у первого, было спрятано