«Этот взгляд на Солнце и его атмосферу, – писал далее Гершель, – уничтожает великую рознь между строением центрального светила и строением других больших тел Солнечной системы. Солнце, так истолкованное, является ничем другим, как планетой, громадной и сияющей, наибольшей среди остальных и даже, строго говоря, единственной планетой, так как остальные – просто его спутники. А полное сходство Солнца с планетами, выраженное в одинаковой прочности и твердости, одинаковой атмосфере, в веселом пейзаже поверхности, во вращении вокруг оси, в свойстве притягивать весомые тела – такое сходство ведет к заключению, что, по всей вероятности, Солнце, подобно всем остальным планетам, населено живыми существами, организмы которых, конечно, приспособлены к особенностям условий жизни на этом громадном шаре»[2].
Гершель в своей статье, опубликованной в 1795 году, приводил замечательные соображения против доводов, что жар светоносного слоя может опалить расположенную внизу темную поверхность: «На достаточно высоких вершинах гор… мы всегда находим участки, покрытые льдом и снегом. Теперь, если сами солнечные лучи передали все тепло, которое мы находим на этом небесном теле, они должны быть самыми горячими там, где их ход меньше всего прерывается. Опять же, наши аэронавты подтверждают, что в верхних слоях атмосферы холодно…»
Гершель полагал, что нижние слои атмосферы и темная твердая поверхность Солнца не способны подвергаться какому-либо особому воздействию лучей светоносного слоя.
Воистину, это была красивая идея, оказавшаяся абсолютно неверной. Она основывалась на стремлении «не вводить новые сущности» и объяснить все небесные тела одинаковым образом, знакомым на примере Земли. Наглядны здесь и попытки привлечь для объяснения солнечных явлений результаты наблюдений процессов и явлений на Земле (использование имеющегося опыта). Впрочем, для этой идеи все-таки понадобилась некая новая сущность: пришлось декларировать существование таинственного яркого светоносного слоя, охватывающего небесные тела над слоем непроницаемых облаков.
Заметим попутно, что идея кардинала Кузанского в приложении к Земле разбивается самим фактом возможности созерцать ясное звездное небо с поверхности нашей планеты: где же тогда охватывающий Землю светоносный слой? Или он анизотропен – излучает почему-то только вверх, а для нас, смотрящих снизу, прозрачен?
Второй удар по этой теории могли бы нанести наблюдения Луны: никакого светоносного слоя на Луне не видно, и еще Аристотель убедительно показал, что свечение Луны в небе полностью объясняется освещением