– Амиго?
– А как правильно сказать? Мучачо?
Костя обернулся и предупредил:
– Не нарывайся.
– Я задал вопрос.
– А я сделал то, о чем нас попросили.
– Ты здорово его напугал.
– По-моему, в этом был весь смысл. Или у тебя тоже затряслись поджилки, неженка?
– У меня ничего не затряслось. Не говори чепухи. – Артур подошел ближе к Ромалу и вдруг улыбнулся: – Мы хорошо сработались, верно?
– Сработались? – скептическим тоном переспросил Константин, выгнув дугой левую бровь, которую не пересекал светлый шрам в форме полумесяца.
– Ага, как будто всю жизнь этим занимаемся. Я – хороший коп, ты – плохой. Думаю, Кирилл больше к девчонке не подкатит.
– А если подкатит – пожалеет.
– Точно.
Селиверстов внезапно рассмеялся. Почему-то эта ситуация показалась ему забавной и смешной. Им хватило минуты, чтобы вывести из равновесия рослого двадцатилетнего парня.
Золотая молодежь обычно так не развлекается, но ведь Артуру хотелось измениться, стать кем-то совершенно другим, новым, свободным. Он и раньше марал руки в драках, но удовольствия ему это не доставляло. Сейчас парень криво улыбался, так и видя перед глазами перекошенное от недоумения и страха лицо Кирилла Семенова.
– Надо бы отпраздновать.
– Что именно? – поинтересовался Костя и сунул руки в карманы куртки. – Тебе не доводилось прежде застревать в лифте?
– С целью устроить кому-то суд Линча[11]?
– Я искренне удивлен, что ты использовал эту метафору.
– А я удивлен, что ты в курсе того, что такое «метафора». Ну? – Арт воодушевленно расправил плечи. – В конце концов, мы на вечеринке. Глупо уходить просто так.
– Сомневаюсь, что тут найдется выпивка получше той, что ты окрестил мочой.
– Кто ищет, тот всегда найдет.
Костя не разделял триумфального настроения богатенького наследника. Подумаешь, поставили на место кретина. Большое дело! Замолчал один, заговорят другие. Мир лучше они не сделали, хотя определенно упростили жизнь девушке из университета.
– Я спас тебе жизнь, помнишь? – проговорил Артур, помахав перебинтованной рукой.
– Опять ты за свое.
– Да брось ворчать, амиго.
– Я не из Мексики.
– А жаль, я обожаю текилу. – Костя вскинул брови – мол, ты ведь шутишь? А Арт уже вновь улыбался. – Ты пообещал привыкнуть к моему чувству юмора.
– Пообещал, – выдохнул Ромал, – но теперь жалею об этом.
Он отвернулся и уже собирался уходить, как вдруг заметил трех девушек: они вошли в общежитие и проплыли мимо, оставив после себя цветочный запах.
Среди них была она.
Та самая блондинка, которую Костя увидел недавно возле института. Высокая, очень красивая