Я всегда хотел быть таким же прозрачным и чистым, как ты, родник. Я хотел бы вливаться в сердца людей, как твои мелодии, родник. Но ты существуешь вот уже тысячи лет, оживляя собой природу, а моя жизнь, как мне кажется, до сих пор была пустой и никчемной».
Прозрачный, как слеза, ручей, словно услышав его, заговорил: «Твоя жизнь была не напрасной, Джавад. Ты всегда был прозрачным и чистым, как вода. Твоя светлая, прекрасная душа привела тебя сюда. Я долго ждал тебя, Джавад. Ждали тебя и эти горы, которые ты видел во сне. Многие годы они наблюдали за тобой, росли вместе с тобой, гордились твоими успехами. Ты опора для них, а они для тебя. Пока существуют горы и я, будешь существовать и ты. Почему ты горюешь, Джавад? Пусть мои мелодии всегда звучат в тебе. И в этих мелодиях ты почувствуешь величие и бессмертие земли и неба. Эй, ты слышишь меня, Джавад?»
Джавад Амирханлы ясно слышал жалобный голос ручья, мирно текущего вдоль луга. Он был уверен, что и ручей слышит его. Ему казалось, будто он шагнул в далекое прошлое. Тронутый до глубины души, он поприветствовал деревья, травы и камни, и они с шумом ответили на его приветствие. Человек слышал природу, а она его. Он словно слился с ней, стал ее частью.
Когда он взобрался наверх, солнце уже стояло посередине неба.
…Пещера находилась где-то поблизости, был уверен он. Воспоминания из детства, и то, о чем ему недавно рассказала Беяз, должны были привести его прямо на «место действия». Порою его охватывал страх, но у него не возникало ни малейшего желания повернуть назад.
На небе появились облака. Задевая друг друга, они неслись по небу, словно куда-то спешили.
Чувства, сжигающие его изнутри, да облака, плывущие по небу, привели его к пещере. Он и сам не понял, как по извилистым тропам смог взобраться на вершину горы, окруженную высокими острыми скалами. Здесь находилась пещера, которую в последнее время он видел во сне… Бузлаг…
Вокруг было таинственно тихо.
Сидя на одной из скал, Джавад Амирханлы прислушивался к тишине. Однако птицы, временами пролетающие над его головой, а также ящерицы, снующие по серым камням, словно вырывали его из мертвой тишины и возвращали в шумный мир. Он огляделся по сторонам. Место это находилось довольно далеко от деревни, и вокруг не было