Поверить в это было сложно, принять – еще сложнее, окончательно трудно оказалось столкнуться с призрачным драконом-прародителем. Но стоило мне выйти на террасу, украшенную изразцами, где собралось драконов пятьдесят, не меньше, как рядом с бабушкой Осаи возник призрачный мужчина в традиционном черном халате и с длинными, практически до середины спины, черными волосами, присобранными лишь наверху. И когда он возник, зашумевшие при моем появлении члены рода притихли, напряженно глядя на призрака. А он, отцовским жестом погладив бабушку Осаи по седым волосам, медленно подошел ко мне, пристально разглядывая, и остановился, лишь когда Камали решительно заступила ему дорогу, прикрыв меня собой.
И под сводами родового дома раздался глухой потусторонний голос: «Камали, Страж на ее шее говорит даже больше, чем весь опыт предков».
Мама вздернула подбородок, с вызовом глядя на призрака. Дракон укоризненно покачал головой и сказал: «Ты выиграла время, но не битву. Знай это. И прими».
И он растворился, став призрачным темным дымом, который сдул древний. Маленький, толстопузый и вредный древний, который опять принял привычный мне вид и, наплевав на присутствующих и в целом обстановку, нагло спросил:
– Мой пирожок сгрызла?
– Да! – подхватилась я. – Спасибо! Огромное! Я же браслетик смогла найти! И мой резерв увеличился! И…
– Во-о-от! – торжествующе подняв указательный палец и обведя всех не менее торжествующим взглядом, заявил древний. – Кто Миладке больше всех помог? Я помог! А вы говорите!
И тут какой-то из незнакомых мне драконов, приподнявшись из-за стола, прорычал:
– Да ты ей брачный браслет Черного дракона приволок! Да ты…
– Я хотел как лучше! – возмутился древний.
– Хватит! – прикрикнула на всех бабушка Осаи и, поковыляв к столу, тихо произнесла: – Папа правду сказал – если бы не по нраву ему была, браслет бы не застегнулся. А вот чего я не знала, так это того, что наири она в нашем роду не первая.
И бабушка тяжело опустилась на стул, устало прикрыла глаза рукой и вообще едва слышно произнесла:
– Роды были тяжелыми, а когда древние поняли, что не доживет до утра, только тогда отец маму на руках взял в полет. Она умерла женой, я стала законной дочерью.
Бабушка вытерла глаза от набежавших слез и продолжила:
– Не говорил. Никогда не говорил. Я не знала. А он жил как в тумане, я для папы единственной радостью была, и когда счастье свое нашла и замуж вышла, он кинулся со скалы, сложив крылья. Без мамы не смог.
Мы стояли как громом пораженные, даже древний приоткрыл рот от удивления, а бабушка Осаи достала платок, вытерла глаза и решительно сказала:
– Ну да дела давно минувших лет, пустое вспоминать и печалиться. Я свою жизнь прожила с добром и светом, до последней минуты жизни моего Айсуро любила