Дракоша, жующий опять что-то, посмотрел на меня, как на умалишённую, демонстративно сплюнул, собственно, демонстрируя все отношение к моей просьбе, после чего посидел, почесывая подбородок, затем пузико, после важно сообщил:
– Никак. Все телепортационные браслеты контролирует канцелярия Главнокомандующего. Границы также он, и они полностью закрыты.
И я поняла, что сейчас мне придется испытать еще больший стыд, чем накануне. Гораздо больший. Мне уже было стыдно за себя до невозможности, и перед Черным драконом, и даже перед своим родом, но я не знала, что еще можно сделать в этой ситуации.
– Мама, мне нужны бумага и карандаш, – произнесла, с трудом выговаривая каждое слово.
– Зачем? – сложив руки на груди, холодно спросила Камали.
Пришлось признаться:
– Потому что грасс под заклятием, и в этом состоянии он может есть или меня, или то, что ему дам я.
Повисшая на террасе пауза выразила нелестное мнение, что имели на этот счет мои новые родственники.
– А я передумал, – вдруг произнес древний, – давайте отдадим ее обратно Черному дракону!
– У ребенка просто доброе сердце! – возмутилась одна из дракониц.
– Оно у нее странное, я вот лично не стал бы кормить того, кто мечтает мной закусить! – высказался суровый седовласый дракон.
– Серьезно, сынок? – с прищуром переспросила бабушка Осаи. – А не ты ли волка домой приволок в пять лет?
– Он был одинок, у него не было семьи! – гордо ответил старец.
– Он был матерым вожаком стаи и, сочтя тебя опасным зверем, увел от своей волчицы, защищая ее и волчат! Да кому я рассказываю?! – раздраженно спросила бабушка.
Закашлялась, чаем запила и сообщила:
– В общем, ребенок определенно наш, Камали, можешь всем смело говорить, что родила ее от Хатора, все одно кровь в ней Кириито, не иначе. – Посмотрела на меня, вздохнула и спросила: – Что делать будем?
– Я бы мог воздушника позвать, – меланхолично отозвался древний, – но смысла нет – Главнокомандующий ветер его знает где.
Где бы он ни был, я надеялась, что сможет прочитать, если напишу.
Еще я надеялась, что не сгорю со стыда, когда стану писать. А еще я боялась даже взглянуть на Камали. Но именно она поднялась и тихо сказала:
– Идем.
Кабинет пра-пра-пра-пра-прадедушки Сумори находился на третьем этаже прямо в библиотеке, заполненной в основном книгами на древнем языке. Здесь располагался стол, большой, основательный и широкий, за ним стоял стул, и размером, и крепостью, вероятно, способный выдержать даже дракона в драконьей форме, а вот в остальных местах повсюду лежали подушки и мягкие коврики, коврички, ковры. На подоконниках, между стеллажами книг, на открытом пространстве перед столом.
– Это для детей, – пояснила мне Камали.
Я удивилась.
Библиотека обычно суровое место, куда детей вообще не пускают, а здесь…
– Дети