Эти выводы подтверждаются историей распространения христианства и последующей судьбой его конфессий. Так, изначально христианство в качестве государственной религии Римской империи было утверждено при активном участии Константина I на Никейском соборе 325 г. [9, с. 388–392] как мера предотвращения близившегося распада Империи. Далее на созванном по указу Феодосия I Константинопольском соборе 381 г. христианство окончательно укрепляет свои позиции в Восточной Римской империи, причем Константинопольский символ веры, отличный от Никейского символа, дает начало православию [9, с. 395–397]. Характерно, что Феодосий «рекомендовал святым отцам, не увлекаясь догматическими проблемами, заняться устроением церковных дел» [цит. по: 9, с. 396]. Аналогично в Киевской Руси князь Владимир в 988 г. начал декларативное внедрение православия, бравшегося на вооружение государственным аппаратом и насаждавшегося среди населения, которое длительное время не принимало данную религию [12, с. 18].
Католицизм, напротив, выступал одной из основ, на которых строилось западноевропейское общество. После падения Западной Римской империи в 476 г. христианский центр в Риме окончательно лишился поддержки централизованной власти, из-за чего католическая ветвь христианства начала проводить политику усиления собственного суверенитета и централизации. Как следствие Святой Престол сформулировал и легитимизировал доктрину средневекового мироустройства res publica gentium cristianurum (республика христианских народов) [8, с. 78]. Данный компонент католицизма нашел применение в 800 г. при провозглашении Папой Львом III императором Карла Великого, который до этого создал прообраз ядра западной цивилизации, Священной Римской империи [5, с. 161]. Важно, что клерикальный характер суверенитета правителя, наряду с династическим преимуществом в борьбе за власть, составлял основу средневекового мироустройства вплоть до утверждения в 1648 г. светской Вестфальской системы международных отношений [11, c. 16–26].
Итак, можно утверждать, что католицизм в большей степени, чем православие, отделен от населения, но имел значительную привязку к власти, на которую оказывал влияние. Причем в ряде случаев подобные взаимоотношения между католицизмом и властью оказывались жизненно важными обеим сторонам: католицизму – для сохранения контроля над соответствующей территорией, а властным структурам – для дополнительной легитимации своего существования. Наиболее яркими примерами здесь выступают крупные государства климатически