Дар. Элеонора Бостан

исчезни он прямо сейчас, никто не станет скучать и печалиться. Ну да, его соседки может быть поахают, Рита, может быть даже пустит слезу, но они забудут его и будут жить дальше, как будто и не знали рыжего парня из соседней квартиры. У него никого не было, он был не нужен этому миру, всю его жизнь мир отвергал его, как инородное тело, а он упорно цеплялся за жизнь, и вот до чего дошел. Может это – последний аргумент, подумал Антон, может так судьба решила поставить, наконец, точку? Но чем я так мешаю, подумал он, чувствуя, как болит что-то невидимое внутри, что-то, что называют душой, чем я так не угодил? Разве я не имею права на жизнь? Или это право имеет только тот, кто вырывает его из глотки у другого? Это были грустные мысли, мрачные и темные, но ведь и тучи над его головой сгустились как никогда.

      – А, к черту все это, – прошептал Антон, закрыв глаза, солнечные блики, отражаясь от пруда, били даже по закрытым векам.

      На смену жалости пришло смирение и какое-то опустошение, у него не было сил, он так смертельно устал. Он и в лучшие времена не был бойцом, а сейчас… куда ему сражаться, да и с чем? Он никогда не выигрывал, никогда не имел столько сил, чтобы бросить вызов чему-нибудь, его сила была в смирении. Так говорили верующие, сам-то он всегда держался нейтрально, отмечал Пасху и Рождество, когда у него еще была семья, но фанатично никогда не верил. Но и его мать бывало говорила: «у каждого своя сила, и невозможно сказать, кто сильнее, тот, кто не может терпеть и кидается в драку или тот, кто годами способен выдерживать тяжесть своей судьбы». Может она хотела просто утешить его, но он сразу понял, что хоть и относится ко второму типу, силы никакой в себе не чувствует. Смирение, вот в чем он был силен, принять то, что взвалил на тебя Кто-то-Сверху, это он мог и делал всю свою жизнь. И разве он мог злиться? Неужели он правда злился всего несколько минут назад? Нет, злость – это не его территория, она отнимает слишком много сил, а у него они итак в дефиците. Тем более, что злость – это дорога, оканчивающаяся тупиком, по крайней мере, для него, кто-то мог, разозлившись, высказать все обидчикам или разгромить витрину магазина или ввязаться в драку или просто кардинально поменять жизнь. А он не мог, как не мог лазать по стенам или летать. Зато он хорошо знал другой путь, эта дорога в его случае была длинной и понятной, это была его территория, и он снова по ней пошел, ощущая знакомую смесь облегчения, комфорта и грусти. Судьба не баловала его подарками, и чтобы ни ждало его впереди, он уже знал, что это не будет хорошим, но так, значит так, он сможет это принять, у него в этом деле богатый опыт.

      Антон протер глаза и сделал глубокий вдох, усталость навалилась на него с новой силой, как будто отдохнула, пока он был занят своими душевными муками. Да, так, значит так, а что еще он мог? Отмотать время назад и не брать монету или не выходить из автобуса или что? У каждого есть судьба, и ты можешь принимать ее или не принимать, ей плевать, она будет долбить тебя, пока не ты не сдохнешь. В моем случае, это, видимо, будет скоро, подумал Антон, ох и развлеклась