В матовой глубине огромного венецианского зеркала, висевшего в ванной, Йоко увидела своё отражение – обнажённое тело сорокасемилетней женщины. На обрамлённом растрёпанными волосами бледном лице, глядевшем на неё из зеркала, чёрными агатами горели глаза. Низ живота пересекал розовый рубец – след от кесарева сечения, которому их с Джоном сын был обязан своим рождением. Её свисающие груди, немаленькие для её комплекции, но не поддерживаемые лифчиком, тоже не прибавляли её облику женской красоты.
Йоко вздохнула. Вот с таким активом ей приходится удерживать возле себя, наверное, самого желанного мужчину из живущих на земном шаре. Это, пожалуй, посложнее, чем вертеть на палочках десять тарелочек, стоя на бочках, как это делал жонглёр в цирке её детства.
Хотя, своим обострённым женским чутьём Йоко чувствовала, что вскоре в их с Джоном жизни что-то должно случиться. Что-то неизбежное и очень плохое.
Йоко подошла к креслу и разыскала валявшиеся там трусы и лифчик. Нужно успеть одеться к приходу Кита. Торопливо натянув джинсы и чёрную рубашку, которую она носила уже вторую неделю, Йоко вновь подумала:
«Ну, когда же придёт Кит?..»
Это и была та жирная навозная муха, которая ворочалась у неё в голове с того самого момента, когда она проснулась.
За минувшие годы Йоко привыкла доверять только самой себе. Конечно, это делает людей немного одинокими, но, что поделать, если в супермаркете нужно платить за каждую мелочь. Её одиночество это и есть та самая плата за свободу.
Если разобраться, то Джон тоже одинок. Очень одинок. Кроме неё у Джона никого нет. Он сам говорил ей это много раз.
Впрочем, всё же у неё есть помощник – мистер Грин, её личный секретарь с окладом две с половиной тысячи в неделю и большой знаток снадобий для разных случаев жизни. Вот и сегодня они проговорили с ним в её кабинете почти до рассвета. Кажется ей предоставляется возможность доказать, что тогда, в студии она не шутила…
…В тот день Джон, обсуждая контракт на совместный с Йоко альбом «Double Fantasy», сказал президенту «Коламбия рекордз»:
– Я не соглашусь получать ни пенни меньше, чем получил Пол или этот сукин сын.
«Сукин сын» это Джон сказал так про Мика Джаггера.
Джон Леннон и Мик Джаггер
И Йоко вдруг воскликнула:
– Я уничтожу Пола!
Джон недоуменно посмотрел на неё и криво усмехнулся, как бы извиняясь за жену. А контракт они тогда так и не подписали. Президент отказался, узнав, что половина песен в альбоме будет принадлежать Йоко. Что ж, и ему она докажет… Что-что, а доказывать у неё пока получается…
…Сегодня ночью она так и сказала Грину:
– Ты должен мне помочь уничтожить Пола.
Грин по своему обыкновению заверил Йоко, что путём произнесения особого заговора он наведёт на Пола порчу и гастроли в Японии вылезут ему боком. Но с тех пор, как бухгалтер