Сомнительными стоит признать и сведения, которые сообщают иностранцы – дипломаты и военные. В Москве знали (во всяком случае, предполагали, ибо сами московиты действовали таким образом), что всякий посол, помимо прочих обязанностей, должен был заниматься и сбором информации о государстве, в которое он послан, в том числе сведений о его военном потенциале. Потому то, принимая иностранных послов или рассказывая за границей о своем государе и его стране, хитрые московиты стремились создать у слушателей впечатление о неисчислимости русских ратей. И вот в 1486 г. московский посол Георг Перкамота в разговоре с миланским герцогом Галеаццо Сфорца заявил, что, когда его государь «хочет выступить с конницей в какой-нибудь поход, через 15 дней в его распоряжение предоставляются в каждом городе и деревне намеченные и выделенные для него люди, по каждой провинции, так что всего вместе собираются двести и триста тысяч коней и что оплачиваются они общинами, городами и деревнями в течение всего времени, на которое названный их господин хочет их занять, и что в отдельных случаях может быть выставлено еще большее количество пеших, которых употребляет для защиты и охраны городов и важных мест и проходов, где должны проходить пехота и конница его, и для сопровождения обозов с продовольствием»[163]. Спустя сорок лет другой московский дипломат, Д. Герасимов, рассказывал в Риме, что его государь способен выставить армию в 150 тыс. всадников[164]. Имперский же посол Франческо да Колло в своем отчете о поездке в Московию и вовсе пишет, что Василий III в случае необходимости «может поставить под ружье около 400 тысяч конников, по большей части лучников, а также других – копьеносцев и владеющих саблями»[165].
Эта традиция описания московского воинства как чрезвычайно многочисленного была продолжена и позднее. Так, к примеру, венецианский дипломат Доменико Тревизано в своем отчете о посольстве к Великому Турку (османскому султану) в 1554 г. отписывал венецианскому сенату, что сей Турок «с герцогом Московии поддерживает прочный мир, скрепленный договором; этот герцог великий государь, владеющий многими землями и великим множеством людей и пользующийся авторитетом, который делают [его] стране сто пятьдесят тысяч всадников на хороших конях, пригодных для войны». Его коллега, Марино Кавалли, в 1560 г. сообщал сенату, что «несомненно, к Московии стоит отнестись с большим уважением, ибо эта страна способна выставить сто пятьдесят тысяч всадников и шестьдесят тысяч пехотинцев-аркебузиров, снабженных сильной артиллерией, и, сражаясь против татар и поляков, русские всегда выходят победителями»[166].
Зачем