Через несколько дней ваза появилась целой. Я пригласил Сашку к нам, мы очень долго рассматривали и трогали ее.
Только через много лет я понял, какая она у меня была. Она поиграла с нами, заставила не двигаться, чтобы мы не наступили на осколки, не поранились, оставила нас в безопасном месте в игре и убрала осколки. Говорила нам, что вазу соберут и вернут, чтобы мы не чувствовали себя виноватыми. Я бы не удивился, если бы когда-нибудь узнал, что она собрала вазу сама. Я думаю, что она купила такую же. Я за свои тридцать четыре года больше не встречал такого человека.
Я и папу любил. Он тоже был очень хорошим. Тоже никогда не ругался, всегда играл с нами. Он часто дарил нам подарки. Он работал на заводе.
Вспоминая сейчас свою семью, могу сказать, что она была идеальна.
Но это все равно произошло.
В тот день мы с мамой после школы шли в детский сад, чтобы забрать Машку. Мы поднялись на второй этаж, где находилась их группа, Машка нас быстро заметила и побежала к нам. Обняла маму, поцеловала, затем и меня. Я всё помню.
К нам подошла ее воспитательница, поздоровалась с мамой, со мной. Мама переодевала Машку. Воспитательница со словами – «чуть не забыла» – убежала, затем вернулась с картинкой, которую Машка рисовала в течение двух дней, и показала ее маме. Там была изображена наша семья. Оказывается, Машка просила не показывать картину, так как она была еще не докрашена до конца. Машка спросила у мамы, нравится ли ей. Мама поцеловала ее и ответила, что, конечно, нравится, что она красивая, и мы изображены на ней очень похоже. Машка сказала, что специально нарисовала маму самой красивой. Я посмотрел на картину, мне показалось, что она действительно очень красиво нарисована. Меня она почему-то изобразила со шляпой, хотя я носил кепку. Машка сказала, что шляпа мне пойдет больше и сказала: «Мам, можно